– И ты держишь свой лук постоянно натянутым?

– Конечно нет. – Уонда прервала упражнение, чтобы взглянуть на Лишу. – Хороший лук от этого испортится.

– Так долго обходиться без сна неестественно, – сказала Лиша. – Мы, может быть, не устаем, но я чувствую, как что-то утекает от меня. Если нельзя сбежать в сон…

– …то сном начинает казаться весь мир, – докончила Уонда. – Точно.

– Я приготовлю тебе отвар маревника и синь-травы. Он выключит тебя часов на восемь.

– А вы?

– Сегодня ночью посплю, когда ты закончишь отбор, – пообещала Лиша. – Честное слово.

Уонда что-то буркнула и возобновила растяжки. Лиша задумалась, каково все это время было Арлену или даже Ренне? Спали ли они толком в прошедшие месяцы? Когда в последний раз видели сны?

Ответ страшил ее. «Возможно, они оба рехнулись».

Уонда доделала упражнения, и они вошли в дом. Уонда сняла со стойки деревянные доспехи и приготовила инструменты для полировки. Доспехи подарила мать Тамоса, герцогиня Арейн, и Уонда дорожила ими так же, как полученными от Арлена луком и стрелами. Она каждое утро любовно начищала оружие и доспехи, как мать, купающая дитя.

Лиша, улучив минуту, вскипятила чайник и ушла с ним в ванную комнату. Грызя печенье, она разделась, чтобы наскоро вымыться, перед тем как переодеться в свежее.

Глубоко вздохнула. Скоро станет легче. Поток беженцев не иссякал, но Лощина ежедневно разрасталась, и пострадавших уже сгребали на выходе в путь, с живой скотиной и запасом продовольствия. В нескольких, пока не тронутых городках проводилась организованная эвакуация под охраной лесорубов.

Лощине еще предстояло их поглотить, но дело упрощалось, когда люди прибывали как колонисты, с припасами и пожитками, а не теми первыми волнами измученных беглецов, при которых не было ничего, кроме раненых.

Сегодня Лиша могла позволить себе сон. Может быть. Но во дворе уже собирались юные добровольцы, и ее подмастерья разбивали их на группы, проверив исходную силу и рефлексы. Болтовня молодежи Лощины притихла до возбужденного шепота, когда на пороге возникли Лиша и Уонда.

Всем добровольцам было чуть меньше или чуть больше двадцати – эта юная поросль вызвалась примкнуть к лесорубам, но по каким-то причинам получила отказ. У одного был непорядок с дыханием. Другой плохо видел без очков. Иным же просто не хватало роста или сил.

«Подрастающее сословие хаффитов, если не позаботимся», – подумала Лиша.

– Они на меня глазеют, – сказала Уонда.

– Ага, – кивнула Лиша. – Почувствуй разок, каково это. Для этих детей ты как Меченый.

– Не смейся над Избавителем.