Аббан еще никогда не видел бегства шарумов. Эверам свидетель – он даже не припоминал, чтобы такое случалось. Безобразное, беспорядочное отступление, рожденное паникой.
В город въехали тысячи даль’шарумов, отборные войска Джайана. А выбралась жалкая горстка – орущих и в крови, – они покинули поле боя, без всякого плана направив скакунов тем же путем, каким прибыла армия. Они оставили по себе взрыхленную грязь, в которой смятенно замерли прочие силы – осадные команды, ха’шарумы и чи’шарумы и личная гвардия Джайана. Другие поняли намек, бросили посты и последовали за беглецами.
– Борода Эверама! – выдохнул Аббан, постепенно осознавая масштаб поражения.
Он повернулся к Глухому:
– Притащи мой сундук.
Когда немой ха’шарум выбежал из шатра, Аббан обратился к другому телохранителю, своему сыну Фахки:
– Бумаги и карты, мой мальчик, живо. Нам нужно скрыться до того, как…
Пологи шатра разлетелись, и ворвался Джайан, сопровождаемый Хасиком и двумя кай’шарумами из Копий Избавителя.
– Так вот каков твой смелый план, хаффит! – пролаял Джайан.
– Мой? – удивился Аббан. – Я только согласился с мудростью шарум ка. Победу посулила дама’тинг.
– Трусливые чи’шарумы сдаются, – сообщил Хасик, выглянув из шатра.
Он шагнул наружу, и внутрь вторглись хаос и крики. Они приглушились, когда тяжелый полог упал на место.
– Но хотя бы не направляют копья на нас, – заметил Аббан. – Им незачем участвовать в нашем поражении – ни пряников-трофеев, ни кнутов даль’шарумов.
– Дай только вернуться в Водоем Эверама, и я убью эту лживую ведьму, – сказал Джайан.
– Она не то чтобы солгала, – возразил Аббан, продолжая собирать бумаги и набивать ими ранец, который держал Фахки. – Она пообещала, что ты снесешь ворота и войдешь в город, – ты это сделал.
– И умолчала о том, что моих людей немедленно перебьют! – прорычал Джайан.
– Я никогда не полагался на пророчества дама’тинг. Они не говорят всей правды.