— До следующего водоворота, — сказал Андрей сквозь зубы.

Алексей развел руками.

— Следующий будет уже другим, — сказал он. — Но ведь надо знать хотя бы, куда течешь. И дорогу пробивать — надо… Послушай. Все эти политические соображения, о которых я рассказал — на самом деле чушь. Вермишель незначимая. Хочешь, я главное тебе скажу?

— Попробуй.

— Сейчас попробую, — пообещал Алексей. — Ты думаешь, у меня сомнений не бывает?.. На твоем месте я сам был бы не уверен — стоит ли уходить… если бы экспедиция «Тристана» была единственной. Но это не так. Да–да. Ты этого не знаешь пока… Уже почти достроен «Сид» — сверхдальний звездолет, он пойдет за рукав Лебедя, в сторону Ядра. И еще один корабль того же типа, пока безымянный, пойдет на север, в сторону Галактического Края. Экипажи там предполагаются тоже смешанные. Это целая программа — пока секретная, но долго она такой не останется… Когда я это узнал, я даже подумал, грешным делом, что с «Тристаном» поторопился. Но ладно уж. Все равно и в моей, и в твоей жизни полет «Тристана» — наверняка не последний.

Андрей потряс головой.

— Поразительно, — сказал он. — Хотя если подумать… Тут есть о чем подумать. Спасибо. Не буду я больше отвлекать тебя.

— Пожалуйста, — сказал Алексей. — До старта.

Андрей хотел что–то ответить, но только сделал жест рукой и побрел к своей машине.

Алексей проводил его взглядом и посмотрел на часы. Потом на небо.

Бородач все еще парил, почти невидимый.

Вокруг было очень просторно.

Алексей улыбнулся.

«Тристан» стартовал поздно вечером. Его разгонный двигатель был фотонным: на кораблях с двигателями Лангера антигравы не применялись. Поэтому в момент старта многие жители планеты увидели, как посреди равнины возникает огненная струна. Растет, растет, тянется к черному небу…

Рудольф Бертольд находился в этот момент на шоссе. Он остановил машину, вышел из нее и стал смотреть на горизонт. Долго, внимательно. Он не был путешественником по натуре. К теме звездных открытий он был скорее равнодушен. И все–таки ему было приятно, что в деле, которое сейчас делается, поучаствовал и он.

Аттик Флавий стоял у окна. Он видел перечеркнутое трассой корабля небо, но смотрел внутрь, где ворочалась сложная мешанина чувств. Вроде бы все удалось. Программа дальних исследований запущена, это прекрасно. О смене императора и о переносе столицы будет повсеместно объявлено завтра же. Новая эра. Династия Флавиев. Все было бы хорошо, если бы не левая сторона груди, в которой почему–то щемило, щемило. Еще бы… И все–таки он был счастлив. Как человек, который был приговорен врачами, пролежал много месяцев в постели — а теперь случилось чудо, и он здоров, вышел на дорогу сам, вдохнул свежего ноябрьского воздуха… Все будет хорошо, сказал он про себя. Мы начали. И теперь все зависит только от нас.