– И как это сделать?

– Не знаю. Что ты предпочитаешь помнить? Визит к Кавахаре? Или разговор с Мириам Банкрофт? – Он грустно усмехнулся. – Полагаю, это даже не обсуждается.

– Послушай, речь идёт не просто о катании в постели. Секс размноженных копий остаётся единственным противозаконным развлечением. К тому же Ирена Элиотт заверила нас, что можно будет осуществить захват памяти и сохранить оба набора воспоминаний.

– Может быть. Она сказала, может быть удастся осуществить захват памяти. И всё равно остается вопрос, кого из нас предстоит стереть. Речь не идёт о том, чтобы объединить наше сознание. Можно лишь изъять часть памяти у одного из нас и добавить другому. Подредактировать. Ты хочешь, чтобы такое произошло с тобой? С тем из нас, кому посчастливится остаться в живых? Вспомни, мы не могли смириться с корректировкой модели, созданной «Хендриксом». Неужели ты думаешь, что мы выдержим то, что предлагает Элиотт? Нечего и думать об этом; можно говорить только о полном стирании. Или один, или другой. И мы должны решить – который из двух.

– Да. – Взяв бутылку виски, я угрюмо уставился на этикетку. – И что ты предлагаешь? Бросим жребий? Сыграем в «Камень, ножницы, бумага»? Скажем, серия из пяти игр до трёх побед.

– Я предлагаю кое-что более рациональное. Мы поделимся друг с другом нашими воспоминаниями, начиная с этого момента, и затем определим, что хотим сохранить. Какие воспоминания являются более ценными.

– Чёрт возьми, как ты собираешься сравнивать ценность воспоминаний?

– Мы их сравним. И ты это знаешь.

– А что если один из нас пойдёт на обман? Приплетет к правде выдумку, делая свои воспоминания более ценными? Или же солжет, вынося оценку?

Он прищурился.

– Ты это серьёзно?

– Многое может случиться за несколько дней. Как ты сам сказал, мы оба пожелаем остаться в живых.

– Если дело дойдет до этого, Ортега сможет прогнать нас через полиграф.

– Я бы предпочел бросить монету.

– Отдай мне бутылку, твою мать. Раз ты не хочешь подходить к этому серьёзно, я последую твоему примеру. Чёрт побери, тебе там могут просто спалить голову, и это решит все проблемы.

– Спасибо.

Я передал ему бутылку. Он аккуратно налил слой виски толщиной два пальца. Джимми де Сото не уставал повторять, что выпить за один раз марочного виски больше, чем на пять пальцев, – кощунство. После этого, как он утверждал, можно пить любую бурду – всё равно на вкус никакой разницы не будет. У меня возникло предчувствие, что сегодня вечером мы оскверним этот завет.

Я поднял стакан.

– За единство целей.