– Стараюсь.

– Поэтому ты не пользуешься клонами, а? Выжимаешь из каждого максимум?

– Изучаю каждый на максимум, – мягко поправил он. – Да. Плюс не поверишь, сколько сейчас стоит хранение клонов, даже в Ньюпесте.

– Адо или Трес это, кажется, не беспокоит.

Он снова усмехнулся.

– Мари не знает, на что тратить наследство. Ты же помнишь ее настоящую фамилию?

– Да, помню. А Трес?

– Сиерра знает нужных людей. Когда мы свернули дела Жучков, она какое-то время работала на гайдуков. В Ньюпесте ей многие должны.

Он слегка поежился, позволил этому перерасти в дрожь и захватить плечи. Неожиданно чихнул.

– Вижу, это ты не бросил. Адо поэтому такая худая? Он странно посмотрел на меня.

– Адо худая, потому что ей хочется быть худой. Как она этого добивается – ее дело, правильно?

Я пожал плечами.

– Конечно. Просто интересно. Я думал, вам уже надоест аутоинфекция.

– А, но тебе-то она никогда не нравилась, верно? Помню, в последний раз, когда ты был здесь, Мари пытался уломать тебя на штамм ГДХ. Ты всегда был в этой теме немного пуританином.

– Просто никогда не понимал, что прикольного в том, чтобы себя заражать. И думал, ты, как профессиональный медик, будешь умнее.

– Напомню тебе об этом во время нашего следующего отходняка с тетрамета. Или похмелья с односолодового.

– Это не одно и то же.

– Ты прав, – мудро кивнул он. – Эта химическая хрень – каменный век. Но я десять лет сталкивал грипп Дома Хань со специально усиленной иммунной системой – и испытывал только кайф и реально зрелищные бредовые сны. Как катиться по волнам. Ни головной боли, ни повреждений внутренних органов, ни даже соплей из носа, стоит только смешать вирус и ингибиторы. Вот и скажи, какой наркотик так может.