Мы пристали в Восточном Акане с мягким стуком, который словно разбудил пассажиров. Я снова нашел Мари Адо, у трапа на высадку, и мы отправились по прямоугольной сетке улиц одновременно и быстро, и осторожно, проверяя, что за нами нет хвоста. Спустя десять минут Вирджиния Видаура впустила нас в еще не обставленный жилой лофт, который Бразилия выбрал для нашей базы. Ее глаза скользнули по нам, как клинический мазок.

– Все нормально?

– Да. Мари не нашла новых друзей, но что тут поделать?

Адо хмыкнула, оттолкнула меня и скрылась внутри склада. Видаура заперла дверь, пока я рассказывал о Нацуме.

– Джек не обрадуется, – сказала она.

– Да, я тоже такого не ожидал. Вот тебе и легенда, а? Не хочешь со мной на Китовью? – я по-идиотски поднял брови. – В виртуальную среду.

– Это вряд ли хорошая идея.

Я вздохнул.

– Да, вряд ли.

Глава двадцать девятая

Глава двадцать девятая

Монастырь на Девятой на Китовьей Спине был мрачным и безликим местом. Островок Китовья Спина, наряду с десятком похожих клочков земли и обустроенных рифов, служил поселением для рабочих порта и судостроителей Новой Канагавы. Плотины и подвесные дороги вели коротким путем через воду до самой Канагавы, но ограниченное пространство на островах означало для дешевой рабсилы скученное жилье в виде бараков. Отреченцы просто приобрели стометровое здание и забили все окна.

– Для безопасности, – пояснил монах, который впустил нас. – У нас маленькая охрана, но много ценного оборудования. Вам придется сдать оружие, прежде чем войти.

Под простым серым комбинезоном – формой ордена – перед нами стояла базовая бюджетная синтоболочка «Фабрикона», предположительно со встроенным оборудованием для сканирования. Голос звучал как громкое, но плохое соединение по телефону, а на лице из силикоплоти было пустое выражение, которое могло и не передавать его отношение к нам: на дешевых моделях маленькие мышечные группы никогда не отличались качеством. С другой стороны, даже у дешевых синтов обычно есть машинные уровни рефлексов и силы; в такой оболочке наверняка можно прожечь бластером дыру, но только разве что разозлить ее обладателя.

– Справедливо, – ответил я.

Я вытащил «Джи Эс Рапсодию» и подал рукояткой вперед. Сиерра Трес рядом сделала то же самое с короткоствольным бластером. Бразилия дружелюбно развел руки, и синт кивнул.

– Хорошо. Верну, когда будете уходить.

Он провел нас по мрачному холлу из вечного бетона, где обязательная статуя Конрада Харлана была бесцеремонно упакована в целлофан, затем в помещение на первом этаже, которое раньше наверняка было квартирой. Перед столом и тяжелой стальной дверью за ним стояли два ряда неудобных на вид стульев, таких же базовых, как и оболочка служителя. За столом нас ждала женщина. Как и ее коллега, она была в синт-оболочке и сером комбинезоне, но ее лицо казалось чуть более оживленным. Может, сильнее старалась в благодарность за новое решение о допуске обоих полов.