– Значит, если это Надя – или кто она там, – если она говорила, скажем, на старояпонском, система посадила ее туда же, куда и меня?
– Да. Японский куда сложнее амеранглийского, но в категориях машины разницей можно пренебречь.
– И она выбралась так же легко, как я. Не предупредив тебя, если действовала тихо.
– Тише тебя, да. По крайней мере из системы изоляции. Найти дорогу через сенсорные интерфейсы и буферы ко мне в голову куда сложнее. Но если есть время и целеустремленность…
– О, она целеустремленная. Ты же знаешь, кем она себя объявляет, да?
Короткий кивок.
– Она мне говорила. Когда мы обе скрывались тут от дознавателей Харланов. Но, кажется, я и так понимала. Мне стали сниться о ней сны.
– Ты думаешь, она Надя Макита? Правда?
Сильви подняла стакан и отпила.
– Трудно поверить, что это возможно.
– Но ты все равно позволишь ей командовать телом в ближайшем будущем? Не зная, кто или что она такое?
Снова пожала плечами.
– Я склонна судить по результату. Кажется, она справляется.
– Твою мать, Сильви, да вдруг она вообще
– Ну, судя по тому, что я читала в школе, настоящая Куэллкрист Фальконер – тоже. Разве не так звали куэллизм во времена Отчуждения?
– Я не о политических метафорах, Сильви.
– И я тоже, – она опрокинула стакан, снова его осушила и поставила. – Слушай, Микки, я не активистка и не солдат. Я исключительно инфокрыса. Миминты и коды – с этим ко мне. Отправь меня в Новый Хок с командой – и ко мне никто близко не подойдет. Но сейчас мы не там, и мы с тобой оба знаем, что в Драву я вернусь нескоро. Так что, учитывая нынешний климат, пожалуй, уступлю Наде. Потому что, кем бы или чем бы она ни была, у нее куда больше шансов выплыть, чем у меня.
Она сидела, глядя, как наполняется ее стакан. Я покачал головой.