– Ну ладно, – мрачно сказал он. – Еще они по ходу положили хрен знает сколько случайных жертв. Правоохранители. Невинные прохожие. Мне хватило полномочий закрыть эту операцию под грифом «стабилизированные волнения против режима», без необходимости присылать подкрепление. Но я должен найти козлов отпущения, иначе аудиторы Корпуса облепят нас, как живая колючка. Ты сам это знаешь, знаешь, как все работает. Нужно, чтобы кто-то заплатил.

– Или чтобы его заставили.

– Или чтобы его заставили. Но этим кем-то необязательно быть Вирджинии.

– Бывший чрезвычайный посланник возглавляет планетарное восстание. Нет, я понимаю, почему пиарщики Корпуса будут недовольны.

Он осекся. Уставился на меня с внезапной враждебностью.

– Ты правда так обо мне думаешь?

Я вздохнул и закрыл глаза.

– Нет. Прости.

– Я изо всех сил стараюсь подчистить все так, чтобы причинить как можно меньше боли людям, которые мне важны. А от тебя никакой помощи.

– Знаю.

– Мне нужен виновник смерти Мици Харлан и лидер восстания. Тот, кто сойдет за злого гения за всем этим говном. Может, еще парочка, чтобы список арестованных выглядел посолидней.

Если в итоге мне придется сражаться и погибнуть за призрака и память о Куэллкрист Фальконер, а не за нее саму, то даже это лучше, чем не сражаться вовсе.

Слова Коя, сказанные на выброшенном на берег и навек заглохшем ховерлодере на Вчире. Слова и проблеск страсти в его лице – возможно, страсти мученика, который уже раз упустил свой миг и не намерен упускать второй.

Кой, Черная бригада.

Но Сиерра Трес говорила примерно то же самое, когда мы прятались в каналах и развалинах Эльтеведтема. А за Бразилию все время говорило его поведение. Может, им всем нужно только мученичество во имя более древнего, великого и весомого дела, чем они сами.

Я стер мысли, сбросил их с путей, прежде чем они дошли до конца.