– Также мне стало известно, что ты обладаешь устройством хранения памяти больших полушарий Хираясу Юкио.

– А.

– Это так?

– Ну, если думаешь, что я дам себя обыскать, можешь…

– Такеси, – голос Мураками казался ленивым, но только казался. – Не обостряй. У тебя есть стек Хираясу или нет?

Я замер на переломе, и большая часть меня надеялась на то, что стек попытаются отнять силой. Мужчина слева от Танаседы дернулся, и я ему улыбнулся. Но они оказались хорошо надрессированы.

– Не со мной, – сказал я.

– Но ты же можешь доставить его Танаседе-сан, правильно?

– Если захочу, полагаю, смогу, да.

Снова мягкий рык, на этот раз прокатившийся по всем трем якудза.

– Ронин, – сплюнул один из них. Я встретился с ним взглядом.

– Вот именно, сам. Без хозяина. Так что следи за собой. Меня никто не будет держать за поводок, если ты мне вдруг не понравишься.

– И никто не поддержит, если тебя прижмут к стене, – заметил Танаседа. – Прошу, мы не могли бы избавиться от мальчишеской дерзости, Ковач-сан? Ты говоришь о желании. Без информации, которую предоставил я, ты бы сейчас находился в плену со своими коллегами в ожидании казни. А также я предложил отозвать приказ на твое устранение. Разве этого недостаточно для возвращения стека памяти, от которого тебе в любом случае нет пользы?

Я улыбнулся.

– Хватит балаболить, Танаседа. Ты все это делаешь не ради Хираясу. Он только переводит хороший морской воздух, и ты сам это знаешь.

Главный якудза словно свернулся в клубок, наблюдая за мной. Я сам до сих пор не знал, зачем на него давлю, ради чего.

– Хираясу Юкио – единственный сын моего зятя, – очень тихо. Почти шепот на дистанции между нами, но острый от сдерживаемой ярости. – Это гири, и я не ожидаю, что южанин способен меня понять.

– Вот ублюдок, – удивленно сказала Яд.

– А ты чего ожидала, Яд? – я издал гортанный звук. – В конце концов, он преступник, ничем не отличается от гребаных гайдуков. Просто мифология другая, а крабье говно о древней чести – все то же.