– Слушай, Так…

– Отвали, Тод. Давайте говорить открыто, как положено. Это политика, а не что-нибудь хотя бы отдаленно чистое. Танаседа переживает не о своем племяннике. Это побочный выигрыш. Он переживает, что теряет власть, боится, что его накажут за запоротую попытку шантажа. Он видит, как Шегешвар задружился с Аюрой Харлан, и пришел в ужас, что гайдукам за их старания обломится доля в серьезном глобальном бизнесе. И все это его миллспортские родственнички повесят на него, вместе с коротким мечиком и инструкцией «вставить сюда и резать вбок». Верно, Тан?

Боец слева сорвался, как я и подозревал. В его правую руку упал тонкий, как игла, клинок. Танаседа рявкнул на него, и тот замер. Его глаза полыхнули, а костяшки побелели на рукоятке кинжала.

– Вот видишь, – сказал я ему, – а у самурая без хозяина таких проблем не бывает. Никаких намордников. Если ты ронин, не надо наблюдать, как ради политической выгоды продают честь.

– Ты заткнешься в конце концов или нет, – простонал Мураками.

Танаседа шагнул мимо натянутого, рвущегося напряжения его разъяренного телохранителя. Он следил за мной узкими глазами, как будто я был каким-то ядовитым насекомым, которое следует изучить ближе.

– Скажи мне, Ковач-сан, – произнес он тихо. – Ты действительно желаешь умереть от рук моей организации? Ты ищешь смерти?

Я выдержал его взгляд, потом сделал вид, что сплюнул.

– Тебе в принципе не дано понять, чего я ищу, Танаседа. Ты это не узнаешь, даже если оно тебе хрен откусит. А если случайно на это и наткнешься, будешь только думать, как бы продать подороже.

Я посмотрел на Мураками, рука которого лежала на рукоятке «Калашникова» на поясе. Кивнул.

– Ладно, Тод. Я увидел твоего стукача. Я в деле.

– Значит, мы договорились? – спросил Танаседа. Я рвано вдохнул и обернулся к нему.

– Сперва ответь. Как давно Шегешвар заключил сделку с моей копией?

– О, не в ближайшем прошлом, – я не понял, есть ли в его голосе удовлетворение. – Насколько я понимаю, ему известно, что вы оба существуете, уже в течение нескольких недель. Твоя копия искала старые связи с большим усердием.

Я вернулся мыслями к появлению Шегешвара во внутреннем порту. Его голос по телефону. Выпьем вместе, может, даже сходим к Ватанабе, как в старые времена, поболтаем под такэ и саке? Я хочу посмотреть тебе в глаза, друг мой. Увидеть, что ты не изменился. Я спросил себя, что если уже тогда он взвешивал решение, смакуя необычные обстоятельства, при которых мог выбрать адресата по оплате долга.