Забывшись тяжелым сном, Димитрий видел Тишку, который смотрел на него и повторял: «Царевич совсем маленький был, ну вот как ты». И то ли во сне, то ли уже наяву пришла наконец разгадка. Он рывком сел в постели, ошалело оглядываясь и лихорадочно сопоставляя то, что знал от Михаила Никитича и Прохора, с тем, что рассказывал Тихон.

«Сейчас правит царь Федор, сын Ивана Мучителя, стало быть, Димитрию он приходится старшим братом. Царицын родич – это, конечно, Борис Годунов, я еще в Польше слышал, будто он вместо царя правит. Романов говорил про мать и дядьев, с ними жил и царевич. Непонятно только, кто этот Василий, который приказал отрока убить, а вину свалил на Годунова. Как же это выяснить? Ах да, Федор Никитич упоминал, что этот Василий сам дознание ведет… Нужно выяснить, кто вел следствие после смерти царевича, и если окажется, что имя этого боярина – Василий, он знатного рода и может претендовать на престол, то сомнений больше не останется».

Но тут ему пришла в голову другая мысль:

«Так, стоп. То, что я подслушал в беседе братьев Романовых, в самом деле очень похоже на историю царевича. Если б подосланные Василием убийцы не успели сделать свое черное дело, если бы отрок сбежал, то можно было б предположить, что я и есть царевич Димитрий. Но ведь он убит. Ему перерезали горло, это видели люди, было дознание, по нему читают поминальные молитвы. Сомнений быть не может, он мертв. Тогда это просто совпадение, и я не имею никакого отношения к царевичу. Если только… если только Романовы не подменили Димитрия на другого отрока, а самого царевича не увезли. Верно! Самое правильное в этом случае – переодеть ребенка в крестьянское тряпье, назвать чужим именем и спрятать. Например, в монастыре. Вот оно, вот оно! Похоже, я нашел разгадку!»

Едва дождавшись утра, Димитрий снова приступил с вопросами к другу:

– Тиш, помнишь, ты мне вчера про царевича убиенного сказывал?

– Ну?

– А когда он помер?

– Да уж, почитай, с полгода будет. На преподобную Ефросинью весть пришла, значит, в мае.

У Димитрия екнуло сердце: «Сходится!»

– А что за бояре приезжали в Углич на дознание, не знаешь?

– Откуда ж? – удивился Тихон. – Кто-нибудь из самых знатных небось. Сам Годунов Борис Федорович, а может, Шуйский Василь Иваныч. А больше я никого и не слыхал из бояр-то. Да и зачем тебе?

Чем дольше Димитрий об этом размышлял, тем более уверялся, что его догадка верна. Ему вспомнились злоключения мадемуазель де Шаль, тетка которой хотела получить деньги сестры и поэтому убила ее мужа-наследника, а вину свалила на следующую претендентку, саму Изабель.