Марк резко остановился у одной из стен кабинета и ущипнул себя за руку. Последняя мысль отдала ощутимой паранойей — а ну как подстелил? Не играет ли на двух досках? Даже не проверишь, где он, — а вдруг в Канари, под крылышком у Аспитиса? И они только и ждут что…

— Отец? — раздавшийся от совсем близкой двери голос Яры заставил Марка вздрогнуть от неожиданности, и он мгновенно вскипел. Для кого, чёрт возьми, существует коммуникатор, почему нельзя предупреждать о своём появлении?!

— Ты, может, ещё будешь сзади подкрадываться? — прошипел Марк, резко разворачиваясь к стоящей на пороге явно взволнованной дочери и впиваясь в неё глазами. — Чтобы я уж точно слёг с инфарктом?.. А?! Этого ты добиваешься, Яра?!

— Прости, — огелли сделала шаг назад. — Я тебе звонила, но ты не брал трубку, а тут такое…

— Что ещё? — остывая, Марк начал массировать виски. Яра чуть ли не единственный человек, которому он доверяет в полной мере, если вдруг ей покажется, что он чересчур груб с ней, так и до очередного бунта недалеко…

— Гости, — осмелев, Яра шагнула в кабинет, и двери задвинулись за её спиной. В глазах её, как и в тот раз, когда она прибежала с криками включить канал «Максимы», читались крайнее беспокойство и неясный страх. — Буквально постучались в один из входов в галереи с требованием твоей аудиенции. Мы отняли оружие, но отказать, конечно, не смогли, слишком уж…

— Кого принесло? — Марк сощурился, по тону дочери понимая, что дело из ряда вон выходящее, и тут двери в его кабинет распахнулись — и он застыл столбом, глядя на тех, кто появился на его пороге.

— Хоть бы кофе предложили! — Миа испепелила взглядом Яру, но особого эффекта не достигла: дочку Марка сложно было смутить. — Я вам кто, гражданка без определённого места жительства, чтобы часами приёма ждать?!

Стоящий рядом с ней Эрих заискивающе улыбнулся Марку. То, что именно эти двое пришли требовать его аудиенции, было настолько ошеломительно, что огель никак не мог обрести дар речи и всё смотрел на них, бездумно отмечая детали внешности. Миа — нервная, порывистая, в блузке с длинными рукавами и неожиданно глубоким декольте, открывающим ту же тонкую шею, что у Леды, и не менее впечатляющую грудь, в чёрных брюках с широким ярко-красным поясом — это специально, раз в бывшую МД пришла? Явно осунувшееся, уставшее лицо с лихорадочно горящими металлически-рыжими глазами. Кривящиеся губы — презрение, неприязнь и как будто едва сдерживаемая истерика. Спасибо, хоть Эрих почти спокойный, этакая монолитная громада подле этой чуть ли не шипящей кошки, ему, возможно, с начала карьеры стоило стать телохранителем, а не шпионом. Кажется, в любой момент готов поймать подопечную, если та вдруг решит броситься на кого-нибудь с кулаками.