– Чтоб в наши дела не лез!

– Ну, это общие слова. Я же сказал – четко!

– Чтоб посадника своего не присылал, чтоб мы выбирали! Чтоб законы свои… иначе зачем вече у нас?

– Торговые договоры самим заключать. И с Ригой. И с Ревелем, и с Юрьевым-Дерптом. И с орденскими землями – тоже.

– Ну, про договора это ты уж слишком, Окинфей. Не надо медведя дразнить… хотя бы на посадника согласились, ага.

– Я вас услышал, – Игорь заложил руки за спину и негромко спросил: – Теперь, любезные господа, уточним циничней – что я и мои люди с этого будем иметь?

– Власть, князь! – тут же отозвался Косорыл. – И нашу поддержку. В этом мы тебе поклянемся… Клянемся, а, други?

– Клянемся! Именем Христовым и животворящею Троицей – аминь!

Довмонт согласился почти не раздумывая. А что было делать? Сразу же рассориться с самими влиятельными местными людьми, уповая на поддержку Святослава? У которого и власти-то было – чуть-чуть. Хотя вот новгородцев смог уболтать… так это не он, а отец его, Ярослав. Новгород, впрочем, покуда особо дразнить не надо. Тихой сапой все… силу для начала набрать.

Тепло простившись с «депутатами» веча, князь и его верный слуга спустились обратно к реке, к зарослям. Странно, но Рогнеды нигде видно не было, по крайней мере в пределах видимости.

– Наверное, в челноке дрыхнет, – вслух предположил Гинтарс. – Солнышко-то, эвон, печет!

Ну, печет это, конечно, смело сказано… Всего-то градусов десять-двенадцать, с «плюсом», разумеется. Хотя на солнце-то и все пятнадцать будет. Но не позагораешь, ага.

– Может, кликнуть ее, княже? В этих зарослях сами мы челнок не отыщем.

Довмонт пожал плечами:

– Ну, покричи.

Набрав в грудь побольше воздуха, Гинтарс открыл было рот… но закричать не успел – резким ударом князь повалил парня наземь, прижал… пропуская просвистевшие над головами стрелы!

– А теперь быстро ползем… в камыши, в рогоз…

Доползти им не дали. Из ольховых зарослей выскочили враз семеро молодцов, осанистых, косая сажень в плечах. Вооружены были дубинками, кистеньками, секирами… парочка даже с мечами. Довмонт досадливо выругался, обозвав Рогнеду нелестным словом. Пожалуй, ясно было, откуда взялись пареньки. Разве что совсем тупой не догадается.