– Да чего же злого-то? – неожиданно усмехнулся Довмонт. – Ну, до моих ворот проследили… А что девица у меня делала – то я и без вас знаю! Иное дело, куда после пошла? Не на новгородское ли подворье?

– Скоро узнаем, князь. Мой человек доложит.

– Поскорей бы уж!

– Обещано – к вечеру.

– Добро, – потерев ладони, Довмонт дал понять посетителю, что больше его не задерживают, а, когда тот собрался откланяться, напомнил: – Если что интересное – сразу сюда, без всякого стеснения.

– Сделаем! – кланяясь, заверил тиун.

Он и впрямь выполнил свое слово, и даже гораздо быстрее обещанного. Довмонт только собрался почивать, отдохнуть после обедни, как покой его вдруг нарушил Гинтарс:

– Тиун пришел, княже! Ты велел его в любое время дня и ночи…

– Тиун? Ну, добро, – князь потянулся и, смачно зевнув, велел звать в горницу гостя.

Сам же тем временем приоделся, опоясался мечом, накинул на плечи плащ… но сразу же раздумал, сбросил – печи в хоромах топили исправно. Так и вышел в горницу, без плаща.

– Беда, княже! – с порога доложил Степан. – Отрок мой вернулся, сказал – девке конец приходит. Вот-вот!

– Что значит, конец? – предчувствуя недоброе, князь сурово сжал кулаки.

– Схватили ее какие-то люди. На тот берег перевезли… да зачали пытати!

– Пытать?! – дико сверкнув глазами, Довмонт вскочил на ноги. – Эй, Гинтарс, Любарт! Седлайте коней, поднимайте дружину…

– Всю-то дружину не надо, князь, – тихонько промолвил «полковник». – И дюжины воинов хватит. Тем более нам еще на челне плыть.

Переправились быстро, тиун уже подготовил челн, да и отыскать второй особого труда не составило. Не для кого-нибудь – для самого князя! Кто б рыпнулся – так отняли бы и силой.

После вчерашнего тумана дождило. Все небо затянули сиреневые тучи, правда, не особенно плотно – кое-где прорывалась сквозь облачные разрывы нежная сверкающая голубизна, разогретая золотистыми лучами осеннего солнца, вовсе не собиравшегося без боя сдаваться вьюжной и снежной старухе-зиме.

Привязав челн к стволу старой ивы, Довмонт с тиуном и воинами выбрались на берег и быстро направились к лесу. Сбросившие листву осины угрюмо корявились ветками на фоне промозглого серого неба, кривые разлапистые сосны напоминали каких-то древних чудовищ, хмурые сине-зеленые ели столпились столь густо, что едва можно было пройти.