— Ты про любовь?

— Дело не в чувствах, Георг, а в том, что рядом с тобой он не обретёт своего пути.

От жёсткости и неожиданности услышанного, Проквуст едва не выронил из пальцев чашку.

— Не много на себя берёшь, Станислав Львович?!

Пилевич мягко улыбнулся, глаза его смотрели спокойно и мудро.

— Твой сын достоин собственного рока, Гора!

Над столом повисло тяжёлое молчание.

— Извини!, — глухо прервал тишину Проквуст.

— Я не обиделся.

— Станислав Львович, я же Артёма к Чару для того и беру, думаю, без службы великому дракону он не останется.

— Хм, — озадачился Пилевич, — про это я не подумал. Георг, — встрепенулся он, — ты собираешься улетать, а как же проклятые железки?!

— Пусть лежат пока.

— А если арианцы их найдут? Ты же сам говорил: оружие, непредсказуемы!

— Не знаю я ничего! Только не было их никогда во внутреннем мире, вот и надеюсь, что не появятся впредь.

В столовую постучали. Пилевич наклонился к Проквусту.

— Поехали ко мне, Георг?

— А чем тебе мой дом не подходит?

— У меня беседка особенная. Поехали, посидим на свежем воздухе, вдаль посмотрим, винца попьём.

— Ладно, поехали, — стук повторился, Проквуст встал, — Войдите!

Вошёл мажордом и прислуга, оба с достоинством поклонились.