Кванто кхорне.

Основные силы нападающих шли от холмов к центру. Густыми цепям, почти толпой — суровые, раскрашенные дикари с молнией, перечеркнутой на зеркальных лицах. Шли в полный рост, снося все, на своем пути, буквально заваливая редкие островки сопротивления лавиной свинца из своих потрепанных, длинноствольных винтовок.

У околицы их впервые остановили — старый, раздолбанный грузовик влетел с ходу в толпу, замер, дребезжа пробитыми скатами и взорвался, плеснув по сторонам потоком огня и серого, чадящего дыма. Строй разорвался, атакующие заметались, потеряв порядок — как курицы, кто-куда. От домов грянул залп, потом еще один. С полдюжины фигур упало — черными кучами, тенями, на фоне рыжего огня.

Седобородый, кряжистый деревенский мужик — поселковый кузнец удовлетворенно хмыкнул, передернул затвор ружья и крикнул, прислонив ладонь к рту, сыновьям — не теряться, мол…

— Не робей, таким мы еще надаем…

И упал, булькнув кровью из пробитого горла. Упал и умер, не окончив фразы. Разметалась по песку борода, на ходу меняя цвет — из белого в алый. Сбоку, от рощи, фигуры защитников были ясно видны — черные тени, контуры в слепящем прожекторном свете. Уарра-воин передернул затвор ружья и — быстро, почти не целясь — послал еще пять пуль. Пять теней сложились и рухнули — пятнами мрака во тьму. Пять человек упали. В воздух рванул женский крик — яростный, потом истошный, потерянный плач. Тут же затерявшийся, забитый грозным боевым кличем нападавших.

Уарра перевернул оружие, поцеловал подаренный Абимом оптический прицел и скользнул от обреченного дома прочь, бросив в коммуникатор на ходу.

— Западный сектор чист… Кванто кхорне…

Латинист, Станислав Лаудон так и не лег в ту ночь. Вначале дела, потом праздник на площади, где местные его быстро и непринужденно припахали поработать за пианиста, потом мелкая Маар. Девчонку таки устроили отцу Вениамину в школу. И пошло — объясни мелкой лесной бестии, что такое школа, зачем нужна, и кого там надо слушаться. И посему нельзя представляться законной женой Эрвина Штакельберга, да. Последнее произносилось задрав нос, гордо, со всеми четкими туземными огласовками. То есть с коротким горловым щелком в начале, означающим «Неопределенно — будущее время» и сочащейся оптимизмом руладой «но никуда не денется» в конце, И поди объясни, что сделает со всеми этими нюансами универсальный, флотского образца, переводчик. Полностью автоматический и тупой, как полено. Когда заревели моторы вдали — Станислав даже обрадовался. Подумал сперва, что Эрвин вернулся — его «неопределенно-будущая» жена, пусть сам с ней и разбирается…