«Нафига здесь стекло?» — машинально подумала Эмми. Заслезились глаза. От камней шло мерцание и вкрадчивый, неяркий блеск. Радужный, мягкий, колдовской — стекло в жизни не даст такой игры оттенков. Эмми выдохнула еще раз и обозвала сама себя дурой. Абим кивнул, заметив ее удивление:

— Настоящие камни, не сомневайтесь. Работа Сваровски. У босса все первый сорт, я говорил.

Сказал он, чуть дернув от обиды лицом. И отступил на шаг, давая понять, что разговор окончен. Но не ушел, замер у двери статуей — ожидая. Чего? Эмми замялась — на миг. Инстинкт требовал бросать все и прыгать в секретную дверь, к Дювалье, желательно — избавившись по пути от мягкой теплой пижамы. Алмазы на рукояти мерцали, складываясь в слова…

«Достойная коса для моей смерти. Всегда остра…»

Эмми подняла глаза, спросила — четко и твердо, неожиданно для себя.

— Здесь есть тренировочный зал?

— Конечно… — кивнул Абим. Чуть расширил глаза — Эмми показалось: во взгляде его мелькнула тень уважения…

На экранах — вспышки света сквозь густой полумрак. Одна за другой — багровые всплески, яростные, мерцающие радугой на глазах. Прямая трансляция из тренажерного зала — стрелковые боты старались вовсю, поливая огнем тонкую, почти неуловимую глазом человеческую фигуру. Эмми Харт…

— Рожу себе попортит — вычту из жалования… — сердито подумал про себя Дювалье, делая пометку в блокноте. На экране — серия вспышек. Близко, почти у лица. Убить тренировочный заряд не мог, но ожог бы оставил изрядный…

— Ха… — крикнул из-за плеча босса Абим — задрав голову, в запале, хрипло. Фигура на экране ушла в сальто, уклонилась от лучей одним резким, неуловимым взгляду движением. Хлопнул раздираемый воздух, по экрану — змейкой — зеленый огонь. Нейроплеть. Запахов экран не передавал, но Дювалье его почти почувствовал — острый, щекочащий нос запах озона. Разворот — изящный, почти балетное па. Удар наискось. Взрыв. Просто негромкий хлопок — и стальной бронированный куб легко развалился на две половинки.

— Вычесть из жалования, босс? — спросил Абим, глядя на дымящиеся обломки.

— Разумеется, нет, — усмехнулся в ответ Дювалье, — награди. И закажи новый.

По экрану — рябью, череда вспышек. Роботы усилили стрельбу. Фигура Эммы на экране завертелась — и волчком, яркой лентой вокруг нее забилось хищное зеленое пламя. Еще один робот перевернулся, взлетел, рассеченной зеленой молнией надвое. Рухнул вниз, обдав экран клубом дыма.

— А она хороша… — усмехнулся Дювалье, глядя, как скользит, изгибаясь, в дыму ее тонкая фигура.

— Да, босс… — вдруг улыбнулся Абим… Широко… Дювалье даже чуть удивился, глядя сквозь полумрак, как белеют во тьме его ровные зубы… С экрана — короткое так-так-так… От Эмми, от левой руки — серия коротких, огненных вспышек. Последний робот затих, бессильно уронив длинные руки. Вспыхнул свет, вентиляция взвыла, черный дым заклубился — спиралями под потолок. Эмми на миг замерла, сквозняк взъерошил и смял отросшие в гриву рыжие волосы. В опущенных руках — погасшая нейроплеть и пистолет, отливающей вороненой сталью.