— На хрена?

Пленный сморгнул. Ответил, запинаясь и подбирая слова:

— Унгаан говорил — поможет. Заклинание от пули…

— Унгаану твоему — не помогло. Я спрашиваю, зачем вы это все сотворили?

И услышал ответ. До звона в ушах — безумный и дикий.

— А что? Это ж все вороги…

У того округлились в немом изумлении глаза, приоткрылся рот — как, мол, так, очевидного люди не понимают. Эрвина прорвало — шагнул, с маху врезал тому сапогом по мягкому боку. Ирина дернула что есть силы, оттащила его за рукав. Орлан сел ей на плечо, захлопал сердито крыльями.

— Враги — чьи? Расскажи мне…

От взгляда Ирины пленный дернулся — отползти — и заорал, округлив глаза еще больше:

— Уберите ведьму…

Эрвин стукнул его опять. Не помогло. Тот мотнул головой, заорав опять надоевшее Эрвнину за день «кванто кхорне».

— А что это за хрень, это кванте как там дальше его? Кто-нибудь знает? — спросил Эрвин, переводя дух. И услышал голос старого Яго в ответ.

— Не знаем. Первое слово, «Кванто» — оно похоже на местную «славу». Только звучит неправильно, огласовки кривые, будто его десять раз туда-сюда перевели. С земного на местный и обратно, машиной, без разума…

Яго замялся, замер на миг, шевеля губами. Махнул рукой. Лязгнул шарик на затворе «вежливой леди».

— А «кхорне» — я не знаю таких слов. Сколько живу — не слышал.

— Это единство, — сказал вдруг третий из пленников — тот, что молчал до сих пор, — единство, то, что рождает силу. И власть… Власть единого народа… От моря до гор. Ни чужеземцев с машинами, ни хитрых ведьм, ни черных попов, чьи слова заставляют воинов склонять спины и пахать, как бабы, на полях. Одна сила, одна власть — и свобода…

— От чего…

— Тебе не понять, звездный. Ты не…

— Я поясню, — сказал вдруг Яго, — я помню этого хмыря. Пять лет назад. Хуан выгнал его в шею из Фиделиты.

— За что?