— Тобиус, — прохрипел некто, чья гортань и голосовые связки никак не подходили для воспроизведения человеческой речи, — нашел! Боялся, что не успею. Все, закончились твои муки.

Что-то холодное влилось в разверзтую рану, бывшую ртом Тобиуса, и он вновь, в ахог ведает который уже раз, ушел в небытие.

Однако именно после этого раза он очнулся и смог открыть зрячие глаза, в которые бил яркий свет.

— О, вы вернулись к нам, чар. Отрадно. Пожалуйста, не пытайтесь шевелиться и дышать, я еще не закончил.

Он не смог бы пошевелиться при всем желании, потому что не чувствовал тела. Не чувствовал боли. А вот что он чувствовал — так это магию. Слабо, будто "приглушенно", однако чувствовал, и сердце его преисполнялось восторгом от этого. Еще он мог слышать и видеть, но не дышать. Впрочем, отчего-то это его не стесняло.

Перекрывая яркий свет, над волшебником маячила чья-то фигура, деловито проделывавшая некие манипуляции с телом.

— Вот и все. Сейчас вас перенесут в отдельный склеп, где вы сможете полностью восстановиться, а потом мы поговорим. Я рад, что вы выжили, чар Тобиус, я очень рад. Отдыхайте, клянусь именем Джассара, что здесь и сейчас, под моим кровом и моей защитой вам больше ничто не угрожает.

Его аккуратно уложили на носилки и медленно понесли прочь от источника света. Когда глаза привыкли к густому мраку, стал различим лишь низкий потолок, весь из распалубок, поддерживаемый короткими колоннами. Волшебника внесли в маленькую прямоугольную комнатушку, совсем темную и узкую, переложили на некую холодную поверхность — он уже понемногу начал чувствовать свое тело — и оставили в покое.

Медленно, но верно в тело проникал успокаивающий холод, который, как ни странно, нес с собой жизнь. Члены начинали повиноваться, сжимались и разжимались пальцы, начали работать легкие. Тобиус трогал себя, желая ощутить под пальцами живую плоть. Он так давно превратился в изувеченный кусок мяса, не способный даже двигаться, что для возвращения обратно было необходимо почувствовать себя. Он трогал свое лицо, убеждаясь, что оно вернулось, напрягал и расслаблял разные группы мышц, убеждаясь в их полной работоспособности. Внутри тоже все восстановилось, организм заработал, полностью здоровый и живой.

Наконец он решил, что пора все же возвращаться к жизни полноценного ходячего человека. Тобиус приподнялся на локтях и сел… на саркофаге, на котором дотоле лежал. Его действительно поместили в склеп, самый настоящие темный склеп, в котором на высоком постаменте стоял большой каменный саркофаг с какими-то надписями на крышке. Спрыгнув, волшебник пошатнулся, оперся на свое бывшее ложе, но не упал, быстро почувствовал утраченное было равновесие. Будто только того и дожидаясь, в склеп вошел немолодой мужчина самого заурядного вида. Он принес и молча уложил на саркофаг одежду, в которой Тобиус вскоре уже шел за ним следом. Оказалось, что он находился в некой обширной крипте, имевшей не один и не два, а десятки малых склепов с саркофагами, а также стенные ниши для них. Там, где ниш не было, стены украшали каменные барельефы, на вид весьма древние, но хорошо сохранившиеся. Провожатый был молчуном[57], это волшебник понял сразу, ибо его хозяин не озаботился сотворением ложной ауры для питомца.