– Если человек умер не своей смертью, в муках, тогда его дух у останков остается, – Пест говорил тихо, и его слова было трудно разобрать от ветра, но Людвиг и так все понял. Он видел несколько сотен людей, которые стояли посреди братской могилы. Поначалу смутные образы начали приобретать четкость.

– Пойдем, они там, – Людвиг прижал своей рукой руку Песта и поднялся. Ведя за собой ведуна, он прошел на правую сторону котлована. Там он остановился у холма из мешанины костей.

Трое духов стояли перед Людвигом. Каждый молча уставился под ноги на свои собственные кости. Среди них молодой воздушник четко узнал Торка, командира заставы берегового патруля, Свала, одного из своих старшин, и бугая Приста. Того бугая, с которым вместе бегали в соседнее село за бормотухой, и с которым вместе потом мотали наряды вне очереди. Торк отрывает голову от своих останков и поднимает взгляд на Людвига.

– Бастард… – произносит он с ухмылкой. Головы поднимают Прист и Свал. – Выжил…

– Бастард живой! – улыбается бугай, но тут же улыбка уходит с его лица. – А мы вот полегли…

Мутнеющий взгляд бугая возвращается к собственным костям.

– Бастард… живой… – задумчиво произносит Свал и торопливо, словно только, что вспомнил, спрашивает: – А заставу, заставу-то отстояли?

Людвиг молчит. Губы дрожат, а кадык носится вверх и вниз.

– Застава Серый Клык, – дрожащим голосом произносит юноша. – Заставы больше нет.

– Да? – взгляд, полный надежды, затухает, и Свал снова возвращает взгляд на останки. – А мы вот полегли. Совсем… насмерть…

Троица снова замирает, разглядывая собственные останки. Голову поднимает Торк, и все повторяется сначала, словно кто-то зациклил время.

– Бастард… Выжил…

– Бастард живой!.. А мы вот полегли…

– Бастард… живой… А заставу, заставу-то отстояли?

– Заставы больше нет, – сквозь стиснутые зубы произносит Людвиг. – Заставы Серый Клык больше не существует.

– Да? А мы вот полегли. Совсем… насмерть…

Людвиг отталкивает руку ведуна и падает на колени. Кисти впиваются в землю, словно пытаются что-то ухватить, что-то удержать. Руки, ухватив по горсти земли и сжавшись в кулаки, принимаются бить ее. Удар за ударом. То ли от злости, то ли мстя кому-то.

Пест хватает его за шиворот и тащит к краю котлована. Подняв его, ведун выдает четкие указания.

– Не своей смертью померли, отпускать их надо. Не дело, чтобы души умерших по земле ходили. Потом может худо стать, – ведун, еще раз встряхнув Людвига, говорит, глядя ему в глаза перечеркнутыми кругами на повязке: – По развалам домов иди и соль собирай. Соли много надо.