«Идрис и тут оказался прав, – подумала Сири. – Быть может, мой народ чересчур суров, но так потакать своим прихотям, как эти возвращенные, тоже никуда не годится».

Бог, Жаворонок, окинул ее взглядом и почтительно кивнул:

– Моя королева.

– Жаворонок Отважный, – отозвалась она, едва слуга принес ее кресло. – Надеюсь, вы хорошо провели нынешний день?

– За нынешний день я сделал о себе ряд открытий столь тревожных и побуждающих к такой переоценке, что они медленно перестраивают саму природу моего существования. – Он отпил из чаши. – Других событий не было. А вы?

– Меньше откровений, – сказала Сири, садясь. – Больше смятения. Я все еще не искушена в здешних порядках. Я надеялась, что вы ответите на некоторые вопросы, просветите насчет…

– Боюсь, что нет, – отказался Жаворонок.

Сири помедлила, потом вспыхнула от стыда.

– Простите. Наверно, я сделала что-то не то. Я…

– Нет, ничего страшного, чадо, – возразил Жаворонок и улыбнулся шире. – Я не могу вам помочь лишь по той причине, что сам, к сожалению, ничего не знаю. Я бесполезен. Разве не слышали?

– Мм… Боюсь, что нет.

– Вам следует быть внимательнее, – заметил Жаворонок, подняв и направив на нее чашу. – Позор вам, – улыбнулся он.

Сири нахмурилась, смущаясь все больше. Первосвященник Жаворонка, который выделялся огромным головным убором, смотрел неодобрительно, и это лишь добавило ей неловкости.

«Чего мне стыдиться? – подумала она, постепенно раздражаясь. – Меня этот Жаворонок оскорбляет тайно, а себя – открыто? Как будто ему любо самоуничижение».

– В самом деле, – сказала Сири, глядя поверх него и задрав подбородок. – Я и правда слышала о вашей репутации, Жаворонок Отважный. Впрочем, слово «бесполезен» не звучало.

– Да неужели? – удивился он.

– Нет. Мне сказали, вы безобидны, хотя я вижу, что это не так, ибо заговорила с вами, будучи повреждена в рассудке. Не говоря о самой голове, которая начинает болеть.

– Боюсь, и то и другое – обычные симптомы при разговоре со мной, – ответил он с преувеличенным вздохом.

– Это разрешимо, – заметила Сири. – Возможно, поможет, если вы воздержитесь от беседы в чужом присутствии. Мне кажется, что в такой обстановке я сочту вас вполне дружелюбным.

Жаворонок рассмеялся. Не утробным смехом, как ее отец или иные идрийцы, но более чистым. При этом – искренне.