«Тебя никто не обязывал быть со мной доброй. Ты могла возненавидеть меня за то, что разлучена с близкими и родиной. Но вместо этого научила меня читать, подружилась со мной. Полюбила».

Он уставился на нее. Она – на него. Затем он нерешительно пригнулся и поцеловал ее.

«Вот те на…» – подумала Сири. В голове промелькнула тысяча возражений, но она не сумела пошевелиться, воспротивиться и вообще что-либо сделать.

Кроме ответного поцелуя.

Ее бросило в жар. Она знала, что надо остановиться, иначе жрецы получат именно то, чего ждут. Это было предельно ясно. Но любые возражения представали все менее разумными, пока она его целовала и дышала все чаще.

Сьюзброн взял паузу, не зная, что делать дальше. Дыша тяжело и чувствуя, как волосы окрашиваются в кровавый цвет страсти, Сири взглянула на него, притянула для нового поцелуя.

И все постороннее перестало ее заботить. Сьюзброн не знал, что делать, но она-то соображала.

«Я и впрямь опрометчива, – подумала она, срывая с себя рубашку. – Придется научиться получше сдерживать свои порывы. Когда-нибудь потом».

45

45

Той ночью Жаворонку приснился горящий Т’Телир. Мертвый Бог-король и солдаты на улицах. Безжизненные, убивающие людей в цветастых нарядах.

И черный меч.

46

46

Вивенна подавилась куском. Сушеное мясо сильно отдавало рыбой, но она усвоила, что если дышать ртом, то запах и вкус сглаживаются. Каждый кусок она запивала большими глотками теплой кипяченой воды.

Она сидела в комнате одна – в небольшой пристройке к зданию невдалеке от трущоб. Вашер платил за нее несколько монет в день, хотя сейчас его не было. Он умчался по какому-то делу.