Найл утратил интерес и ослабил внимание. Он ожидал, что создание сейчас остановится и поползет обратно. Оно же вместо этого упорно продолжало ползти через потолок, а затем уже и вниз по стене. Найл растерянно наблюдал, как скрадывается между ними расстояние. Вот студень уже и на полу, ползет по плитке, оттирая в стороны комья опавшей штукатурки; вот уже вплотную подобрался к ногам. Найл направил бластер, собираясь пальнуть, лишь только тот попытается напасть. Но студень смиренно застыл: аморфная пульсирующая масса – полуовощ-полужеле – ожидала дальнейших распоряжений. Найл изумленно осознал, что студень воспринимает его как источник приказаний. Суетливая поспешность выстрелить как-то сразу улеглась. Вместо этого Найл велел грибу убираться восвояси и, отдав распоряжение, тотчас ослабил волю. А студень послушно пополз назад к стене и, взобравшись, утек в дыру.

Теперь, когда кухня опустела, было бессмысленно оставлять в ней зажженный светильник. Найл наклонился над ним, прикрыл одной рукой шишечку с отверстием и аккуратно задул огонек. Сквозь тыльный проем окна сочился тусклый свет. Посмотрев вверх через заграждение, Найл различил первые лучи солнца, падающие на восточные крыши. В груди тревожно екнуло: светильник-то, оказывается, всю ночь было видно с улицы. Минут пять Найл стоял, пристально вглядываясь в блеклое рассветное небо. Не заметив ничего подозрительного, возвратился назад в комнату. Не спал один только Доггинз. Он без вопросов принял бластер и сунул обратно себе в карман.

– Скоро уже совсем рассветет, – заметил Найл.

– И слава богу. – Доггинз, потянувшись, зевнул и хлопнул в ладоши: – Хорош спать, ребята, подъем! Повезет – к завтраку будем уже дома. – Подошел к ближайшему окну, глянул за штору. – Выходим через десять минут.

Люди, помаргивая со сна, позевывая, стали приходить в себя, но, едва вспомнив, где находятся, мгновенно вздрагивали и настораживались.

Милон вышел на кухню, и секунду спустя послышался его встревоженный голос:

– Киприан исчез!

– Уже знаем, – раздраженно откликнулся Доггинз. – Насчет этого разберемся потом. Готовимся выходить.

Тревожный крик Милона сделал свое дело, в комнате нависла угрюмая, гнетущая тишина. Люди, вставая, протирали глаза. Желания вылезать в тревожный предрассветный сумрак не было ни у кого.

– Сейчас тронемся, – заговорил Доггинз. – Но прежде чем это сделаем, хочу кое-что сказать, причем чтобы вы отнеслись к этому так, словно речь идет о вашей жизни и смерти. Так вот. – Он поднял «жнец». – Это оружие шутя сладит с любым пауком. Держа его в руках, можно смело выходить навстречу каким угодно полчищам. Но помните, для людей оно опасно не менее, чем для пауков.