Найл, не выдержав ее взора, опустил глаза.

– Мне тяжело об этом говорить… Он погиб.

Женщина, протяжно заголосив, бессильно опустилась на землю и стала, причитая, биться лбом о твердь. Сердце у Найла сжалось от жалости и чувства вины перед ней. Другая женщина спросила:

– Как это случилось?

– Его… его убил паук. – Он чуть было не выговорил «съел», но хорошо, что вовремя спохватился.

Вокруг скопилось уже изрядное количество зевак.

– Хватит донимать, – вмешалась Селима. – Нам пора идти.

Но тут по ступеням зала проворно сбежал жук и заспешил к ним. Длинной передней лапой он тронул Найла за плечо и зачастил, зачастил щупиками.

– Он говорит, что ты должен отправиться с ним, – пояснила Селима. – Они хотят тебя о чем-то расспросить.

Найл внимательно вгляделся в бесстрастную физиономию и глаза-плошки. Было в ней что-то общее с личиной паука, но отсутствовало выражение немой зловещей угрозы. Несмотря на немалое превосходство в размерах и мощные металлические блестящие лапы, от жука веяло благодушием и дружелюбием. Найл без страха направился за жуком в здание зала.

Прошло несколько секунд, прежде чем глаза свыклись с полумраком. Он разглядел, что в парадном полно жуков, общающихся меж собой характерным цвирканьем, чем-то напоминающим стрекот цикад. Сделал шаг вперед и – о радость! – увидел на скамье в углу Одину. Подбежал к ней, взволнованно схватил за руки:

– Ну как ты тут, все нормально?

Одина подняла глаза. Невероятно: она, похоже, его не узнавала.

– Ты что, не узнаешь?

– Узнаю, – чуть шевельнулись губы.

– Тогда почему так? – Пустота в ее взоре пугала, знобила.

Найла тронул за плечо жук. Одина, похоже, попыталась что-то произнести, нет, лишь качнула головой. Найл, отвернувшись, понуро побрел за своим провожатым, не зная, что и думать. По пути еще раз мельком оглянулся, но ее уже не было видно из-за жуков.

Путь шел по извилистому коридору, полого ведущему вниз, в подвал. Свет, соответственно, был еще ущербнее, чем в верхней части здания. Тянулись стены из грубого, неотшлифованного серого камня; спускающийся впереди провожатый словно уводил в некий подземный мир. Пол тоже был шероховатый, в выступах, поэтому идти приходилось осторожно, чтобы не запнуться. Вместе с тем Найл подспудно догадывался, отчего эта нижняя часть здания имеет нарочито незавершенный вид. Теснины земли для жуков – место пристанища и безопасности. Вполне естественно, что помещение для Совета – место, располагающее к неторопливому раздумью и глубокой сосредоточенности, – помещено под землей.

Коридор брал вправо, и уклон становился еще заметнее. Дальше начинались своды из слежавшегося грунта, подпертого неотесанными деревянными балками. Как и в подземном городе Каззака, этот коридор освещали установленные в нише масляные светильники. Они подошли к широкой горловине коридора. Грунтовая стена впереди на деле оказалась массивной дверью; сам грунт был волокнистый, наподобие торфа. Едва остановились, как стена стала медленно подаваться назад и в сторону. Найл ожидал, что на пути встанет какой-нибудь крылато-хвостатый привратник, а потому удивился и позабавился, увидев, что тяжеленную дверь пыжится открыть самолично Доггинз. (А в ней толщины с полметра.) Доггинз коротко кивнул юноше. Найл обратил внимание, что вид у него встревоженный и явно удрученный. Когда вошли, жук-провожатый шутя закрыл дверь одним ударом мощных лап.