Они очутились в большом, призрачно освещенном помещении с полом в виде плоской овальной чаши. Грунтовые своды подперты сваями из неоштукатуренного камня, свет исходит от моргающих масляных светильников под потолком. По ободу овала шел ряд выпуклостей-бугорков, на каждом из которых восседал жук-бомбардир. Попривыкнув глазами к скудному освещению, Найл разглядел, что спереди у каждого из бугорков имеется крутой скат, так что жуки могли сидеть полуоткинувшись, уложив согнутые лапы в выемки, – ни дать ни взять, кресло! Располагались они так, что каждый из сидящих мог окидывать взглядом все помещение.

Найл насчитал пятнадцать жуков, сидящих вокруг полуовалом. Глаза по-лягушачьи круглые, немигающие. Жук, сидящий по центру, был заметно старше остальных: ороговевший панцирь испещрен трещинами и щербинками, один глаз тронут белесой прожилкой. Найл сразу догадался, что это и есть Хозяин. Доггинз взял Найла за руку и вывел в центр полуовала. Они остановились бок о бок. Найл признателен был Доггинзу за моральную поддержку: под взглядом жуков он ощущал непривычную неловкость. В ней не было ничего общего с тем холодным воплощением враждебности, что пронизывает под взглядом пауков. Вместе с тем чувствовалось, что взор жуков, минуя кожу, проникает куда-то в самое нутро. От этого возникало впечатление, что они не принимают во внимание его внешнее обличье, а вглядываются внутрь, в сокровенное. Неловко как-то, все равно что стоять голым. Чувствовалось, что здесь бесполезно лукавить или изворачиваться: эти заметят ложь прежде, чем он ее произнесет.

Жук, сидящий справа от правителя, поднял щупики и проворно ими пошевелил.

– Саарлеб спрашивает, сколько тебе от роду, – перевел Доггинз.

– Точно не знаю. Лет, наверное, семнадцать.

Пошевелился жук слева. Доггинз перевел и его:

– Саарлеб спрашивает, зачем ты пришел в эту страну.

Ясно было, что Саарлеб – титул, не имя.

– Меня пригнали как пленника, – отвечал Найл. – Мой отец был убит пауками.

Когда Доггинз перевел это, последовала долгая пауза, затем жук справа спросил:

– Ты хочешь отомстить пауку, убившему твоего отца?

– Нет, – ответил Найл откровенно.

Другой жук спросил:

– Ты хочешь отомстить всем паукам?

– Я не хочу мести, – ответил Найл, помедлив. – Но я желаю быть свободным.

Еще одна пауза. И тут впервые подал голос Хозяин:

– Если бы пауки позволили тебе уйти с миром, ты бы на этом успокоился?

– Нет.

– Почему?

Найл обдумывал, какие подобрать для ответа слова, и вдруг с удивлением услышал, что Доггинз повторяет этот же вопрос. Тут он понял, что Хозяин обратился к нему напрямую. Это совершенно не походило на телепатические сигналы Смертоносца-Повелителя или Стигмастера – тогда голос неизменно раздавался или в грудной клетке, или в голове. А Хозяин обратился так, будто они просто беседовали вслух.