Все понятно. Гаденыши не отказались от идеи его догнать и решили сделать это куда большими силами. Он и с прежней четверкой не мог сладить, а уж с такой оравой и говорить не о чем.

Ну и ладно, продолжим игру в догонялки. Он опасно выдохся, дыхание сбито, но и для них ситуация изменилась не в лучшую сторону. Предстоит гонка на равных, тессеркуллы больше не будет. То есть Трой вправе выбирать дорогу, не оглядываясь на наличие препятствий, которые непреодолимы исключительно для него. Здесь, на холмах, все одинаково.

С этими мыслями он, тяжело дыша, добрался до вершины и сплюнул тягучую слюну, забившую рот. Странно, почему-то думал, что способен без проблем пробежать куда больше. Возможно, тяготы путешествия в ящике и последующие неприятности сказались на физической форме. Ну да ничего, дальше тянется короткий отрезок, где можно мчаться сверху вниз, вот тут он от них слегка оторвется, не такие уж они шустрые.

За спиной послышался непонятный свистящий звук, сменившийся оглушительным хлопаньем. Затылок обдало невесть откуда взявшимся порывом резкого ветра, а затем по голове ударили с такой силой, что сознание погрузилось во тьму мгновенно, его будто задули, как задувают огонек тонкой свечи.

Глава 26 Фиорд

Глава 26

Фиорд

Придя в себя, Трой не сразу осознал, что именно произошло. Голова раскалывалась от боли, в ушах отчаянно задувал ветер, из-за чего тело окоченело. А еще ноги неприятно свешивались, ритмично раскачиваясь, и это раскачивание вызывало тошноту. Глаза раскрылись с трудом, их залило чем-то липким — скорее всего кровью. Но, подняв веки, он ничего не разглядел. Что-то заслоняло поле зрения, болтаясь перед лицом. С трудом, но все же опознал шлем, навязанный ему товарищами перед уходом, не хотел брать лишнюю тяжесть.

Троя ударили чем-то сзади в область затылка. Но вместо того, чтобы разбить голову, на совесть разнесли шлем. Теперь его задравшиеся наперед обломки свесились и с печальным звоном болтаются перед глазами, не давая осмотреться. Лишь изредка открывается вид на…

На много чего. На отравленные пеплом пустоши и рассекающие их нити речушек и ручьев, на морские заливы слева и скалистые горы справа.

Трой летел на большой высоте и мог обозревать даже очень далекие окрестности. Жаль, что остатки шлема мешают, очень уж неудобно через них всматриваться.

Хотя, если говорить откровенно, это последнее, о чем стоит жалеть в сложившейся ситуации.

Правой рукой он не мог даже пошевелить, что-то намертво прижимало ее к телу. Зато левая болтается так же свободно, как и ноги, она уже успела изрядно затечь в неудобном положении.