— Сомнения в чем? — допущенное в интонации недопонимание было совершенно искренним, — Ты все слышал и видел.

 — Ты знаешь, о чем я говорю.

 — Боюсь, что нет.

 Несколько мгновений Винсент с укором и терпеливым ожиданием смотрел ему в глаза, но Спикер взгляд выдержал, и вампир сокрушенно покачал головой.

 — Это не смешно.

 — Конечно не смешно, у нас второй труп за неделю.

 — Я не об этом, речь о... — Винсент осекся на полуслове и схватился за голову, — Еще и тело...

 — Похоронить вряд ли выйдет, но я все улажу лучшим образом. Надо сказать Гогрону, — попытка встать была пресечена вскинутой рукой вампира, и въевшееся еще давно повиновение бывшему наставнику удержало на месте.

 — Я прекрасно понимаю твое недовольство сложившейся ситуацией, — Винсент, принявший свой обычный спокойный вид, откинулся на спинку кресла и положил руки на стол, — И даже готов понять принятые меры, но Терис...

 — Опять?

  — Это я должен спросить. Во что ты постоянно ее впутываешь?

 — Я решительно не понимаю, что в этот раз не так.

  — Не притворяйся, что она здесь никак не замешана.

 — Ей не повезло оказаться там. Мне жаль, что так вышло, но она не пострадала, мы вовремя успели, — искренность все же дала трещину: пара синяков и порезы у Терис остались, и этот факт несколько отравлял чувство радости от удавшегося плана. Конечно, все это сыграло на руку, и нарушение Харбертом всех возможных правил никто не поставил бы под сомнения, но все же калечить полукровку в планы не входило. Да и вообще все пошло по какому-то другому плану, как с ней обычно и бывало.

 Вампир вздохнул, теряя терпение, и его глаза вспыхнули тщательно сдерживаемым гневом.

 — Ты можешь рассказать это Банусу и Черной Руке, но не мне. Я никогда не поверю, что она сама пошла на кухню, когда там был Харберт.

 — Замерзла, хотела погреться.

 — Люсьен...

 — Сильно замерзла. Проявила наивную веру в исправление брата, надеялась наладить отношения.

 — Она не так давно подозревала его в том, что произошло с Корнелием.