Терис поморщилась, гоня воспоминания о теплом доме и горячем чае.

 Она не бежала от пьющего мужа. Она не нуждалась в ночлеге и могла бы легко остаться в любой таверне Брумы. Могла бы заночевать в пещере, где оставила дорожную одежду, не вяжущуюся с ее ролью. Перения Драконис ничем ее не выручила, она ничего ей не должна...

 От бессмысленных, повторяемых в сотый раз за последние дни уговоров отвлек тихий шорох, раздавшийся в коридоре, и убийца замерла, вслушиваясь в вернувшуюся тишину.

 Спустя несколько долгих мгновений до слуха донесся скрип костей, и едва зародившаяся тревога отступила. Чужие так далеко не доходят. В форте скелеты и ловушки, и любой бандит или искатель приключений обречен: в крайнем случае доберется до зала, где попадет под стрелы мертвых стражей и пополнит их число.

 "...сама рассказала о своих детях. Информации достаточно, чтобы их найти. Умерла во сне. Свидетелей нет".

 Она старательно перечитала отчет, с удовлетворением отмечая, что почерк стал более ровным: постоянное переписывание отрывков из книг и зубрежка грамматики давали свои плоды.

 — Я все написала. — Убийца протянула отчет, когда Спикер зашел в лабораторию. Уже без трости, но все еще тяжело наступая на покалеченную ногу.

 Не вспоминать про Мэг. Задание, думать о задании... Спикер не будет зря рисковать и не возьмется за слишком опасный контракт. Теперь у него есть те, кого можно послать хоть в Обливион и не слишком сожалеть об их смерти.

 — Все правильно. — Лашанс пробежал взглядом по немногочисленным строкам и, сложив лист пополам, прислонился к стене. — Что будешь делать с остальными?

 — Отравила варенье, которое им передала мать. — Терис отогнала прочь возникший в памяти образ Перении Драконис.

 Женщина тепло улыбалась, желая ей спокойной ночи и не зная, что утро для нее так и не наступит, а ее посылка обернется смертью для ее детей. Она как никто облегчила убийце задачу.

 Отвратительно просто. Если бы она сопротивлялась или не впустила ее в дом, назвала бы шлюхой за бегство от мужа, все было бы куда легче. Как с Матильдой Петит, заслужившей смерть своими делами в прошлом и вдобавок имевшей мерзкий характер. Слышать, как она падает с лестницы, было даже приятно: идеально подстроенный несчастный случай смывал недавний позор и грел самолюбие.

 — В сливовое добавила "черные слезы", в яблочное — выжала сок из отравленного яблока. Запаха нет. Завтра вечером буду около пещеры Сибиллы, придется подождать, когда она выйдет. Андреас трактирщик, я знаю, как его найти. Кейлию тоже. Потом...потом поеду в Имперский город. Выслежу Маттиаса, и... — голос нервно дрогнул, — по обстоятельствам. Отравлю или застрелю из лука.