Память вцепилась в подсказку, и почти без усилий выдала давний разговор в форте. Корнелий не пережил встречи с Яростью Ситиса, и в тот вечер хотелось отослать Терис подальше. Для ее же блага и своего спокойствия. Она тогда сказала, что семьи у нее нет. Упоминала Бравилл. Бравилл и какую-то Роз из местного борделя. Судя по ее словам, других знакомых в этом городе у нее не было, или же Роз казалась самой надежной из всех.

 Терис всегда умела выбирать круг общения.

 Город оживал медленно, как слишком долго пролежавший в воде утопленник, успевший раздуться и отяжелеть. Медленно поднималось над крышами тусклое пятно солнца, медленно ползли по улицам жители, все под стать своим домам — оборванные и блеклые, и на их фоне приезжий торговец казался кричаще ярким пятном. Таким же ярким пятном на фоне позеленевшей от плесени стены была вывеска борделя, выкрашенная в малиновый цвет и резавшая глаз кривизной аляповатых букв.

 Зал на первом этаже погрузился в удушливый сумрак. Под ногами хрустел песок, в воздухе висел едкий дым от сырых дров, которыми старая редгардка с высветленными до рыжины волосами пыталась растопить покосившийся камин. Одна из работниц крутила перед собой крошечное мутное зеркало и поправляла прическу неловкими пальцами. Ее глаза с расширенными зрачками блестели так же, как и у матери после очередной дозы скуумы, и не видели ничего, кроме выбившегося локона грязноватых волос.

 Высокая и тощая девица в малиновом платье появилась из-за угла, на ходу натягивая улыбку, но, не дойдя пары шагов, переменилась в лице. Раскосые и асимметричные темные глаза глянули цепко и серьезно, и она замерла — на расстоянии, превышающем длину вытянутой руки и кинжала. Рубец на ее шее говорил о том, что ей пришлось научиться отличать клиентов от тех, кто пришел по другим делам.

 — Я Роз, чем могу быть полезна? — Ее голос прозвучал по-деловому, но не так, как звучал бы на ее основной работе. Таким тоном обычно предлагали информацию, наркотики и полезных людей, но не себя.

 — Терис. Полукровка, рост пять футов, ранена.

 Длинное лицо Роз побледнело, и яркие пятна румян на ее острых скулах вспыхнули огнем. Она нервно сглотнула, пряча замешательство и страх за выражением наигранного спокойствия.

 — Я вас отведу. — Она указала на лестницу, жестом предлагая пройти вперед и выдавая за гостеприимство страх поворачиваться спиной к чужаку.

 Спикер принял приглашение, исподволь прикинув, что в случае чего перережет ей горло прежде, чем она всадит нож ему в спину. Паранойя крепчала, заставляя видеть в куртизанке купленную Братством пешку вроде тех, что всегда ошивались в придорожных тавернах, щедро снабжая убийц информацией. Если на него натравят и их, то Черной Руке не придется слишком торопиться...