Поэтому сегодня я решила, что нужно смотреть дальше в будущее. (Как спокойно я об этом говорю; вчера я только и делала, что плакала.) Мне нужен кто-то, с кем можно поговорить.

Я очень многое должна рассказать тебе, Леля. Ты ведь знаешь мою любовь к разговорам. Самое трудное – процесс письма. Я просто не понимаю, как могла развиваться цивилизация, если на письменность приходилось затрачивать такие усилия. Эту кору находить совсем не трудно, но я боюсь, что она плохо сохранится. Об этом следует подумать. Сделать „чернила“ тоже оказалось не очень сложным. Но тростниковое перо оставляет кляксы. А если я напишу что-нибудь не то, приходится закрашивать ошибки. (Теперь я понимаю, почему каллиграфия считалась высоким искусством.) Чтобы записать даже самые простые вещи, требуется немало времени. Однако мое положение имеет определенное преимущество: свободного времени у меня уйма. Сколько душе угодно».

Воспроизведенный оригинал показал неуклюжие печатные буквы и многочисленные зачеркивания. Интересно, подумал Вил, сколько времени понадобилось Марте, чтобы выработать изящный почерк, который он видел в конце дневника.

«Когда ты будешь это читать, ты, скорее всего, уже получишь ответы на все вопросы (надеюсь, непосредственно от меня!), но я хочу рассказать тебе то, что помню я.

У Робинсонов была вечеринка. Я ушла довольно рано, поскольку так разозлилась на Дона, что мне хотелось плюнуть ему прямо в лицо. Знаешь, они сделали нам кучу гадостей. Так или иначе, уже прошел час ведьм, и я шла по лесной тропинке в сторону нашего дома, Фред находился примерно на высоте пяти метров, немного впереди меня; я помню, что лунный свет отражался от его корпуса».

Фред?.. Компьютер объяснил, что так Марта называла своего автона. Раньше Вил и не подозревал, что у них могут быть имена. Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из выстехов обращался к ним по имени. С другой стороны, если немного подумать, в этом не было ничего удивительного; выстехи обычно общались со своими механическими приятелями через обручи.

«Фред обеспечивал мне отличный круговой обзор. Рядом никого было. Ни один автон не крался за мной. До нашего замка было около часа ходьбы. У меня на это ушло даже больше времени. Мне хотелось успокоиться к тому моменту, когда мы с тобой начнем разговор о Доне и его замыслах. Я уже почти подошла к ступеням нашего замка, когда это произошло. Фред ничего не заметил. Ослепительная светло-коричневая вспышка – и он рухнул на траву. Впервые в жизни я не получила никакого сигнала об опасности.

Огромные ступеньки передо мной исчезли, а на меня смотрело мое отражение. Фред лежал у самого края пузыря. Стасисное поле разрезало его пополам.