Вил провел целый день, изучая краткое содержание дневника, восстановленного Еленой, и анализ, произведенный Деллой. Он не нашел никаких неожиданностей. Позднее Вил не удержался и посмотрел, есть ли в тексте упоминание о нем самом. Всего их насчитывалось четыре, причем последнее было помечено в списке первым. Вил вывел его на экран: «Год 38.137 Пирамида № 4 Широта 14.36 С Долгота 1.01 В (К-меридиан) Запрос по эвристической перекрестной ссылке».

В верхней части экрана возник заголовок. Ниже зеленым курсивом был набран текст. Мигающая красная черта отмечала упоминание: «…и если я не сумею этого сделать, дорогая Леля, пожалуйста, не трать время, пытаясь разгадать тайну моей смерти. Живи за нас обеих, ради нашего проекта. А если все-таки очень захочешь разобраться, поручи решение задачи кому-нибудь другому. Среди низтехов был полицейский, не могу вспомнить его имени… (О! В миллионный раз я молюсь об обруче интерфейса или хотя бы об обычном компьютере!) Передай эту работу ему, а сама сосредоточься на более важных делах».

Вил откинулся на спинку стула и пожалел, что компьютер оказался таким дьявольски умным. Марта даже не помнила его имени! Он попытался утешить себя: в конце концов, она прожила почти сорок лет после их последнего разговора. Будет ли он помнить ее имя через сорок лет?

Да! Он будет помнить свои душевные муки, и их близость той последней ночью, и свое благородство, когда он сумел вовремя отступить… А для нее, выходит, он был всего лишь каким-то низтехом.

Быстрым движением руки Вил убрал все остальные упоминания о себе с экрана. «Оставь их в покое, Вил. Оставь их в покое». Он встал и подошел к окну кабинета. Ему предстоит важная работа. Его ждет разговор с Моникой Рейнс, а потом с Хуаном Шансоном. Следует подготовиться к этим разговорам.

Поэтому, постояв немного у окна, Вил вернулся к письменному столу… и к самому началу дневника Марты:

«Дневник Марты Куихаи Кен Королевой

Дорогая Леля…»

Всякий новый отрывок открывался обращением «Леля».

– «Грин-Инк», вопрос, – сказал Вил. – Кто такая Леля?

На боковом дисплее компьютера высветилось три наиболее вероятных варианта. В первом значилось: «Уменьшительное от имени Елена».

Вил кивнул – он подумал то же самое – и продолжал считывать информацию с центрального дисплея.

«Дорогая Леля, прошел уже сто восемьдесят один день с тех пор, как я осталась одна, – и это единственное, в чем я уверена.

То, что я начала дневник, в некотором смысле является признанием поражения. До сих пор я вела тщательный учет времени – мне казалось, что этого будет вполне достаточно. Ты помнишь, мы планировали мерцающий цикл в девяносто дней. Вчера должно было произойти второе мерцание, однако я ничего не видела.