Вилу не удалось скрыть сарказм. Делла пожала плечами:

– Я так не думаю. Сейчас я попытаюсь дать свою интерпретацию этих косвенных свидетельств. Последние две тысячи лет развития цивилизации показали, что прогресс практически во всех случаях идет по экспоненте. С девятнадцатого века это стало очевидным. Люди начали экстраполировать тенденции развития. Результаты получились абсурдными: передвижение со скоростью звука – к середине двадцатого века, человек на Луне – чуть позже. Все это было достигнуто, а прогресс продолжался. Элементарные вычисления показывали, что к концу двадцать первого века потребляемая энергия, мощность компьютеров и скорость летательных аппаратов достигнут бессмысленно огромных величин. Более изощренные предсказатели утверждали, что должно наступить насыщение, – в цифры, которые получались при прямом экстраполировании, было просто невозможно поверить.

– Гм. Мне кажется, они были правы, ведь две тысячи сотый год отличался от двухтысячного не больше, чем двухтысячный от тысяча девятисотого. Мы сумели существенно увеличить продолжительность жизни и выйти в космос, однако эти достижения укладывались в самые консервативные прогнозы, сделанные еще в двадцатом веке.

– Да, но вы забываете о войне тысяча девятьсот девяносто седьмого года, которая почти уничтожила человеческую расу. Потребовалось более пятидесяти лет, чтобы справиться с ее последствиями. После две тысячи сотого года мы снова вышли на экспоненциальную кривую. К две тысячи двухсотому году только слепцы могли отрицать, что мы оказались на пороге фантастических событий. Человечество практически достигло бессмертия. Мы стали отправляться в межзвездные путешествия. Компьютерные сети существенно увеличили интеллектуальные возможности человека – ожидался грандиозный скачок и в этой области тоже.

Делла замолчала, а потом, казалось, сменила тему разговора:

– Вил, вас никогда не интересовало, что стало с человеком, в честь которого вас назвали?

– С самим В. В.? Послушайте! – с удивлением воскликнул он. – Вы ведь его действительно знали?

Она улыбнулась:

– Я несколько раз встречалась с Вили Вачендоном. Он был весьма болезненным подростком, и мы находились во враждующих лагерях. Вам известна его судьба после падения Мирной Власти?

– Ну, он столько всего изобрел, что я даже и не смогу перечислить. Большую часть своей жизни он провел в космосе. После две тысячи девяностого года я ничего о нем не слышал.

– Вили был самым настоящим гением. Уже тогда он умел пользоваться интерфейсом лучше, чем я это делаю сейчас. Чем больше проходило времени, тем меньше общего оставалось между ним и остальными людьми. Его разум витал в других реальностях.