Вил неожиданно подумал об «инопланетянах», которых, как признался сам Хуан, тот уничтожил. Может, некоторые из них были возвращавшимися на родную Землю астронавтами? Некоторые вещи были для него очевидными и не требовали доказательств.

– Вам повезло, что вы проскочили засаду, – сказал Вил, проводя осторожную разведку.

– Везение тут ни при чем. В меня и раньше стреляли. Всякий раз, когда я нахожусь на расстоянии в четверть светового года от звезды, я готова сражаться – или убежать.

– Значит, другие цивилизации существуют?

Делла надолго погрузилась в молчание. Казалось, она в очередной раз сменила личность, ее лицо стало бесстрастным и холодным.

– Разумная жизнь встречается очень редко. Я потратила на ее поиски девять тысяч лет, – наконец продолжила Делла, – распределенных на пятьдесят миллионов лет реального времени. В среднем моя скорость не превышала одной двадцатой скорости света. Но этого оказалось вполне достаточно. Я успела посетить Большое Магелланово Облако и скопление Форнакс, не говоря уже о нашей собственной Галактике. Я останавливалась в десятках тысяч мест, возле астрофизических феноменов и нормальных звезд. Я видела очень странные вещи, в основном рядом с мощными источниками гравитации. Большинство медленно вращающихся звезд имеют планеты. Около десяти процентов этих звезд имеют планеты земного типа. И почти на всех таких планетах есть жизнь.

Если Моника Рейнс любит чистую жизнь, лишенную разума, то она любит одно из самых распространенных явлений во Вселенной… За все девять тысяч лет, проведенных в космосе, я нашла только две разумные расы. – Делла посмотрела Вилу прямо в глаза. – Оба раза я опоздала. Первую расу я нашла в Форнаксе. Я разминулась с ними на миллиарды лет; даже их колонии на астероидах успели обратиться в пыль. Пузырей там не оказалось, и я не сумела определить, был ли их конец неожиданным.

Второй раз мне удалось подойти к разумной планете намного ближе – и в пространстве, и во времени. Звезда класса G2, отдаленная от нас приблизительно на треть окружности Галактики. Мир был красивым, больше Земли, с такой плотной атмосферой, что многие растения росли прямо в воздухе. Там жила раса кентавров. Я разминулась с ними на несколько сотен мегалет. Их базы данных испарились, но космические колонии почти не пострадали.

Они исчезли так же внезапно, как человечество с Земли. Одно столетие они еще населяли свою планету, а в следующее – никого. Впрочем, были и отличия. Во-первых, я не нашла следов ядерной войны. Во-вторых, народ кентавров основал две межзвездные колонии. Я их посетила. Мне удалось обнаружить данные, говорящие о росте населения, о независимом технологическом прогрессе… А потом и у них наступила Сингулярность. Я провела в этих системах две тысячи лет, распределенных на протяжении половины мегагода, изучила их так же тщательно, как Шансон и Санчес изучили нашу Солнечную систему.