Я никогда раньше не обращала внимания, когда собаки нападали на мелких животных… Так вот, они специально не убивают свою добычу.

Просто съедают ее заживо, обычно начиная с внутренностей. Животное было довольно большим; оно умирало долго.

Я остаюсь в хижине. „Пока ты меня не спасешь“ – как я обычно себе говорила. Но если честно, я уже не рассчитываю на спасение. Если контрольные проверки происходят раз в несколько десятилетий (в лучшем случае), вряд ли следующая выпадет на ближайшие дни.

По-моему, прошло сорок лет, с тех пор как меня выбросили в реальное время. Огромный срок, гораздо больше, чем вся моя предыдущая жизнь. Таким способом природа пытается растянуть скудный паек смертных созданий? Я помню моих друзей-рыболовов лучше многих моих друзей-людей. В одно из окошек мне видно озеро. Если бы рыболовы заглянули в окошко, то увидели бы меня. Только они почти никогда не заглядывают. Наверное, они меня забыли. Ведь собаки прогнали их отсюда целых три года тому назад, а это почти целое поколение для обезьян. Полагаю, единственный, кто меня еще помнит, это мой последний Хуан Шансон. Он не такой шумный, как все предыдущие Хуаны. В основном сидит и греется на солнышке… Я только что выглянула в окно. Он сидит на своем месте; мне кажется, он меня помнит».

Почерк изменился. «Интересно, – подумал Вил, – сколько часов – или дней – отделяют одну запись от другой». Новые строчки были зачеркнуты, но Елена сумела их расшифровать:

«Я только что вспомнила странное слово: тафономия. Когда-то я могла выступать экспертом в какой-нибудь области, просто вспомнив, как она называется. Теперь… Все, что мне известно… Вроде бы это изучение кладбищ, верно? Кучка костей – вот все, что остается от смертных… а мне известно, что кости тоже рассыпаются в прах. Только не мои. Мои останутся в хижине. Я пробуду здесь долго и буду писать… Прости».

У нее не было сил стереть эти слова. Потом шло пустое место, а дальше запись была сделана четкими печатными буквами:

«У меня такое ощущение, что я повторяю написанное раньше, высказываю предположения, которые теперь стали уверенностью. Надеюсь, ты разыскала все мои предыдущие записи. Я попыталась рассказать все в подробностях. Леля, я хочу, чтобы тебе было над чем работать, дорогая, наш план все еще может быть реализован. А когда это произойдет, сбудутся наши мечты.

Ты во все времена останешься моим самым лучшим другом, Леля».

Марта не закончила запись своей обычной подписью. Может быть, она собиралась продолжить. Дальше шел рисунок из разомкнутых линий. Только человек с развитым воображением мог представить себе, что это печатные буквы: «ЛЮБЛ».