— Ничего.

И это был честный ответ.

— Вообще ничего, мистер Вайерман?

— Совершенно верно, вообще ничего.

Хобарт поиграл бровями.

— Ладно, тогда, думаю, нам лучше приступить к тестам.

Он раскрыл папку, внутри которой обнаружилась толстая пачка различных бланков.

— Для начала заполните вот эти формы, а я пока настрою компьютер.

Хобарт передал Майклу несколько бланков и карандаш.

— Присядьте где-нибудь, заполните графы биографическими данными, а потом приступайте к ответам на вопросы, это и будет начало теста. Первыми там идут вопросы о поездах, так вы просто отмечайте карандашом, в каком направлении, по-вашему, поедет каждый поезд. Это несложный тест — на способность ориентироваться.

— Конечно. Да, это просто, — ответил Майкл, рассматривая бланки форм. — На основании этих ответов компьютер будет судить о моих способностях?

— Совершенно верно, мистер Вайерман, — ответил Хобарт, принимаясь что-то быстро выстукивать на клавиатуре. — Не волнуйтесь, мы закончим через несколько часов.

У Майкла пересохло во рту. Хобарт был, конечно, просто человеческим придатком к компьютеру и пачкам бланков. Но последующие несколько часов, конечно, будут самыми важными — возможно, в эти часы решится его будущее — всю свою жизнь он шел к встрече с этим человеком, его компьютером и бумагами.

— Вот это да! — воскликнул Хобарт. Он только что принял у Майкла первый заполненный лист с биографическими сведениями.

Майкл на мгновение оторвался от своих бланков и нетерпеливо взглянул на врача. Он работал в яростной спешке, моментально заполняя одну форму за другой. Пачка была очень толстой, и он хотел покончить с ней как можно быстрее.

— Вы родственник того Вайермана? Я думал, что это просто совпадение.

— Нет, это не совпадение, — быстро отозвался Майкл и снова попытался приняться за работу.

— Одну минутку, — удержал его Хобарт, который, очевидно, был не в силах поверить своему открытию. — Бланки могут немного обождать.

Майкл был раздражен тем, что его продолжают отрывать от важного занятия, и это, как видно, было написано у него на лице, потому что Хобарт улыбнулся, словно испрашивая прощения за то, что отвлекает его.