Найл лишь пожал плечами.

– Да я, собственно, ничего и не проделывал. Все совершил Старец. Только вот как, я не знаю.

– Зато знает моя дочь, – твердо сказал Симеон.

– А как ей такое удается, не рассказывала?

– Нет. Но вполне может разъяснить это тебе. Я как раз послал за ней Джариту.

Найл плеснул себе меда, но пить передумал: не ровен час, разморит.

– Ну а ты на такое способен?

– Куда уж мне.

– А мне и подавно.

– Не скажи. Общаться на расстоянии с матерью – это уже своего рода перемещение духовной сущности.

– Может, оно и так, – согласился Найл, хотя и без особой уверенности.

Подошедшая вскоре Леда отказалась от меда, ограничившись водой. Она без труда прочла вопрос, мысленно заданный ей Найлом.

– Твой брат сейчас спит, а мать дежурит у его постели.

– Вот и славно.

Он задал еще один занимающий его вопрос.

«Отчего, по-твоему, та комната обустроена именно вокруг деревьев?»

– Возможно, для того, чтобы исцелять больных. И лошадям в такой конюшне хорошо.

– Он хочет знать о перемещении духовной сущности, – перешел к делу Симеон.

– Желаешь понять, как оно осуществляется? – спросила Леда, оборачиваясь к Найлу.

Тому стало неловко. Он было думал уклониться от ответа, но взгляд этих спокойных серых глаз вызывал на откровенность.