– Как там Джонатан, я волнуюсь! – Клер обращается к Михалычу, и он ее понимает.

– Сразу, как получили сигнал, отправили в гостиницу нашего охранника, сейчас он должен находиться в номере, на всякий случай.

Клер успокаивается и берет меня за руку, инструктор улыбается нам, словно любящий папаша.

– Вы отличная пара!

– Мы знаем, уже это слышали, – отвечает Клер и смеется.

Сохраняя полную невозмутимость, проходим мимо остолбеневшего швейцара и стойки портье, у которого глаза сейчас могут выпасть от удивления. Михалыч, шедший следом за нами, подзывает швейцара к стойке, показывает ему и портье свое грозное удостоверение и начинает что-то объяснять. Понятно, принимает меры о «неразглашении». К нашему счастью, время уже позднее, далеко за полночь, и все нормальные постояльцы уже давно спят или развлекаются в номерах, поэтому никто не удивляется нашей изрядно потрепанной и заляпанной грязью одежде.

Совсем тихонько стучу в дверь номера, которая через пару секунд чуть приоткрывается. Узнав меня, охранник пропускает нас внутрь и тут же захлопывает дверь.

– Все тихо? – спрашиваю у него.

– Да, пацан наконец уснул. Все про маму спрашивал, когда вернется.

(Охранника выделили со знанием языка, чтобы не привлекать переводчика со стороны.)

– Все, ты можешь идти, я заступаю на дежурство.

– Хорошо, только сначала позвоню дежурному в Контору, сообщу о вашем прибытии.

(Дисциплинированные у нас работники, это хорошо!)

Минута тихого бормотания в телефонную трубку, и доклад окончен. Парень оборачивается ко мне:

– Дежурный сказал, что шеф до сих пор в конторе сидел, не уходил, как только тревогу объявили. Передал, чтобы в двенадцать часов вы прибыли к нему на доклад.

– Все понял, иди…

Когда охранник вышел, Клер сама закрыла дверь на ключ и обняла меня:

– Никуда тебя больше не отпущу! И сама не пойду!.. По крайней мере, сегодня…

– В двенадцать часов мне нужно быть в кабинете начальника, с докладом о происшедшем.

– Доложим вместе. А сейчас пойду, мне нужно посмотреть, как там Джонатан. Ты пока иди, умойся, что ли…