Хильда вернулась вскоре с поваром и двумя слугами, которые сразу же приступили к обогреву дома. Были разожжены еще несколько очагов, и из еды, вынутой из кладовых, стал готовиться ужин для солдат, многие из которых уже успели раствориться в полуразрушенных зданиях по обе стороны улицы. Белламус имел теперь все основания считать этих людей своими, кроме того, они обладали ценным опытом войны с анакимами. Каждый опытный воин стоил двоих или даже троих неоперившихся новобранцев, и, когда придет время, они все пойдут за ним обратно на север. Собираясь на встречу, он прошел мимо солдат, получавших горячую пищу на его кухне, и обменялся с ними несколькими словами. Все они пребывали в отличном настроении – спокойный вечер за горячей едой, проведенный в полуразрушенном, но все же доме, представлял собой разительный контраст с впечатлениями последних нескольких недель.

– Куда вы направляетесь, капитан? – спросил Сте́пан, заметив своего командира.

Выспавшийся рыцарь играл в кости с тремя солдатами, но немедленно вскочил на ноги, очевидно, желая составить Белламусу компанию.

– Мне надо встретиться с другом, – ответил Белламус. – В этот раз наедине, Сте́пан.

Рыцарь удивленно поднял брови.

– На улицах нынче опасно, – напомнил он.

– Это женщина, – неохотно признался Белламус. – Она здесь недалеко.

Сте́пан широко осклабился:

– Ясно. Можете не продолжать.

И сел обратно за стол.

Улицы были почти абсолютно пусты. Белламус пошел к усадьбе в одиночестве, надеясь, что даже самые грубые жители Ланденкистера предпочтут в этот вечер ютиться возле огня. Потом он подумал, что люди, которых он привел с собой, наверное, и есть самые грубые жители Ланденкистера, и, возможно, именно от них попрятались все остальные горожане.

Добравшись до усадьбы, он постучал кулаком в двустворчатую дверь и… был потрясен, когда открыли ему сразу две служанки, ни одну из которых он не знал. Неужели их встречи уже не являются тайной?

Внутри усадьба была освещена свечами и пылающим камином. Свет был таким ярким, что Белламусу пришлось даже прикрыть глаза на несколько секунд. Когда глаза привыкли, первое, что он увидел – саму королеву, одетую в черное платье. Вокруг декольте платья были вышиты звезды, похожие на серебряную цепочку, в золотых волосах сверкала изящная корона. Возле нее стояли в ожидании еще две служанки. Хотя никто, кроме королевы, не мог послужить Белламусу якорем против надвигающейся бури, он смотрел на нее и… проклинал себя.

Она относилась к этому как к игре. Причем всегда. Это было видно хотя бы из того, что на секретную встречу она надела корону. И посвятила в тайну почти всех своих личных служанок. Да даже по тому, как она улыбалась при его приближении! Королева явно заигрывала с опасностью. С каждым новым человеком, посвященным в их отношения, риск того, что об этом узнает король, постепенно возрастал. Наверное, ей было скучно, и, чтобы развеять эту скуку, она постоянно увеличивала степень риска – как бы пробуя его на вкус. Впрочем, Белламус знал, на что шел. И теперь он рассчитывал на нее как никогда прежде. Он чувствовал исходящую от нее нежность, но в то же время понимал, насколько непостоянна природа ее обожания. Когда ему не удавалось ее развлечь, она тут же делалась отчужденной.