Мне следовало догадаться, – передал он мне. В чем еще могут нуждаться эти паромщики проклятых? В его беззвучном голосе ясно слышалось холодное как лед, радостное озарение. В этом их жизнь. Все их существование. Им нужно больше паромщиков.

Я почувствовал, как он отправил своим рубрикаторам телепатическую команду, приказывая им опустить оружие. Те тут же повиновались.

Это не по-братски, – бросил я слова, словно клинок, зная, что Абаддон услышит их.

И снова неправильно, мальчик, – произнес Ашур-Кай, прибегнув к неформальному обращению, которым не пользовался сотни лет. Это жертва во имя высшей цели. В этом сама суть братства.

Один из серых воинов положил руку на плечо Ашур-Кая. Другой обнажил кривой кинжал, на клинке которого были нацарапаны не поддающиеся прочтению руны. Он приставил оружие под белый подбородок Ашур-Кая. Похоже, острие было готово устремиться вверх сквозь челюсть, в мозг моего первого учителя.

Я ощущал, что Призраки Варпа говорят с ним, однако не услышал ни единого слова и не уловил смысла. Ашур-Кай прикрыл свои глаза альбиноса и едва заметно кивнул.

Если мы дадим им бой… – обратился я к нему.