Ультио не удосуживалась даже смотреть на нее, взгляд Анамнезис был прикован к навигаторскому балкону.

– Серые, – окликнула она воинов Сароноса. – Посмотрите на свой флот.

Весь корабль задрожал, оживая и разворачиваясь посреди затишья в шторме. Мы чувствовали грохот на орудийных палубах «Мстительного духа», где пушки, способные убивать города, сдвигались, более не наводясь на далекий флот Даравека. Вместо этого они брали на свой смертоносный прицел серые корабли наших новых союзников.

– Ультио, довольно, – приказал ей Абаддон.

Боролся ли древний машинный дух корабля с новой душой, присвоившей себе звездолет? Не знаю. Что я знаю – так это что Ультио замешкалась. Каково бы ни было ее происхождение, ныне она во всех отношениях являлась созданием Абаддона. Когда он говорил, она слушала. Когда отдавал команды – повиновалась им. Но не в этот раз.

– Отпустите его, – велела она Призракам Варпа. – Иначе я превращу ваш слабый флот в пыль.

Тогда мы впервые увидели, насколько на самом деле самостоятельна Ультио. Со временем она стала и более могущественной, и менее уравновешенной, как бывает с сердцами наших боевых кораблей из-за воздействия варпа. К тому моменту, как мы построили наш последний флагман «Крукал`Рай» – тот, что в Империуме зовется Планетоубийцей – в ней было уже не узнать некогда безмятежный машинный дух давно погибшего «Тлалока». Свой первый независимый шаг она сделала именно тогда, обратив свой гнев на незваных гостей, представлявших угрозу для Ашур-Кая.

– Одиннадцать моих кораблей сообщают, что у них похитили их проводников по пустоте. Я согласна принять их утрату как часть предложения Черного Легиона. Но вы сейчас же отпустите моего колдуна, если вам дорого существование этих корабликов, которые вы зовете флотом.

Саронос повернулся к Эзекилю.

– Черный Легион принял решение нарушить соглашение?