– Я заберу это с собой, – сказал Альен, удаляясь в капитанскую каюту.

– Только не забудь, что тебе сегодня гонять Сопляка! – нарочито громко крикнул капитан, заметив, что дочь уже пару раз на них оглянулась.

– Мне больше нравится прозвище Стрекоза, – усмехнулся Литин.

– А ты мне больше нравишься за бортом, – фыркнул Вэй. – Но я же держу себя в руках.

Альен остановился и развернулся, глядя на Лоета с добродушной усмешкой.

– Вэйлр, как с вами уживается ваша жена? – спросил молодой человек.

– Любит без памяти, – тут же ответил капитан.

– А как вы сами с собой уживаетесь?

– То же самое, – важно кивнул Вэй и хохотнул, махнув на Альена рукой. – Займись делом, сынок, быть может, ты откроешь нам нечто важное. – Он некоторое время смотрел вслед удаляющемуся молодому человеку, затем нашел взглядом раскрасневшуюся Тину, постигавшую науку работы на корабле уже без всякого баловства, усмехнулся и проворчал: – Стрекоза… – А затем вдруг добавил: – Зятек у меня тот еще выдумщик.

Опешив от сказанного, капитан «Счастливчика» округлил глаз, шлепнул себя по губам и ринулся на поиски жертвы, чтобы выместить на случайном бедолаге досаду от произнесенных слов.

Альен Литин вернулся в каюту Лоета, уселся за стол и погрузился в изучение шифра. Через некоторое время молодой человек заметил, что буквы, цифры и символы начали бледнеть. Поначалу он подумал, что ему это кажется из-за того, с каким тщанием он вглядывался в шифр, но, когда одна из строчек стала еле различима, Альен схватился за грифель и бумагу, переписывая послание Ларса Биглоу. Молодому человеку казалось, что он еще никогда так быстро не писал. Однако, прежде чем успела исчезнуть последняя строчка на просохшей бумаге и обратная сторона карты стала вновь чистой, Литин успел даже перепроверить то, что переписал.

– Ох…ть, – произнес Альен, но прикусил язык, воровато оглядываясь на дверь, и усмехнулся. – Похоже, с нашими занятиями с капитаном я скоро начну браниться не хуже самого капитана. Выпусти зверя, сынок, – передразнил он Лоета и снова усмехнулся.

На плече молодого человека зашевелился Хон. Паук перебрался ему на голову, уселся там, и его лапки монотонно задвигались, даруя отдохновение и позволяя расслабиться. Альен прикрыл глаза и блаженно застонал, только сейчас заметив, что у него начинало ныть в висках.

– Ты лучший доктор, Хон, – сказал молодой человек. Затем снял с головы паука и усадил на стол. – И что ты об этом думаешь?

Хон пискнул и вернулся на плечо, замерев эполетом.

– Я с тобой совершенно согласен, полная бессмыслица, – кивнул Альен. – Однако если послание оказалось не сказками, то и смысл у него должен быть непременно. Понять бы только, какой ключ отпирает этот ларец. Ничего подобного я еще не встречал, но, как говорит мой отец, нет такого замка, к которому невозможно подобрать отмычки. – Паук снова пискнул, и Литин хмыкнул, словно поняв своего маленького мохнатого друга. – Нет, он не взломщик, он коммерсант, и я вас обязательно познакомлю… наверное. Если Бонг отпустит тебя со мной, то непременно познакомлю. И с Тиной отца познакомлю. Адамантина Литин – звучит?