– Призрак капитана страшит сильней самого капитана? – улыбнулся Альен.

– Одинаково, – махнул рукой боцман. – Что сам зараза, что его призрак. Ох, помяни дьявола.

Литин обернулся и увидел Лоета, появившегося на палубе. Невольный смешок сорвался с его губ. Высокий широкоплечий капитан, казавшийся незыблемой скалой, с повязкой на одном глазу и горящим умом и иронией во втором, со шрамом, проходившим через всю левую сторону волевого породистого лица, Вэйлр Лоет производил устрашающее впечатление на тех, кто не знал его вовсе, и тех, кто знал слишком хорошо, как его команда. Упрямый, язвительный, жесткий, решительный – все это восхищало молодого человека, и он не чувствовал перед бывшим пиратом ни робости, ни страха, несмотря на все его угрозы и выпады. Литин уважал Лоета, и чем больше времени проходило, тем сильней крепло это чувство, несмотря на ядовитые выпады бывшего пирата. Противостоять ему было сущим удовольствием.

И все же душа стремилась к младшей ветви славного семейства, к такой же упрямой, решительной, вспыльчивой, языкастой, но еще по-детски наивной и трогательной мадемуазель Лоет. Альен перевел взгляд на девушку, и на сердце у него потеплело. Тина распрямилась со вздохом, утерла тыльной стороной ладони пот со лба, и уста ее тронула светлая улыбка, не лишенная самодовольства. Чего бы ни желал показать ей отец, девушка была довольна тем, что теперь может жить полной жизнью вместе с командой, как мечталось ей когда-то, а не торчать у борта, не зная, чем еще заняться помимо болтовни с Дином или с кем-нибудь из матросов, чтобы убить время.

– Ну как? – полюбопытствовал Вэйлр, вставая рядом с Литином.

– Все отлично, капитан! – жизнерадостно воскликнула мадемуазель.

– Как это ужасно, – сокрушенно вздохнул Лоет. – Умник, на тебя вся надежда.

– Этот источник жизнелюбия перекрыть невозможно, – рассмеялся Альен и подошел к Тине, пользуясь тем, что новой работой девушку пока не озаботили.

Мадемуазель Лоет оглянулась, отыскивая взглядом боцмана, но тот разговаривал с ее папенькой, встав так, что капитан повернулся спиной к дочери, и сам оказался скрыт внушительной фигурой Лоета. Матрос, все это время стоявший рядом с Тиной, тоже исчез, и она осталась наедине с Альеном, не сводившим с девушки лучистого взгляда, от которого щеки юного создания в одно мгновение стали пунцовыми, и она опустила взгляд.

Молодой человек не спешил заговорить с ней, и Тина все-таки посмотрела на него, чтобы в следующее мгновение опустить даже голову, прячась за рассыпавшимися волосами.

– Ты на меня смотришь, – ворчливо заметила она, чтобы нарушить затянувшееся молчание.