– Угу, – промычал Альен.

– Негодяй, – с чувством ответствовал Вэйлр, передернул плечами и наконец отошел от молодого человека, тут же забывшего о его существовании.

Тина вошла в свою каюту, чтобы выполнить повеление папеньки. Она приблизилась к зеркалу, закрепленному на переборке специально для нее, остановилась перед ним и с пристрастием оглядела свое отражение. Волосы, выгоревшие от частого нахождения на солнце, взлохмаченные ветром и папенькиной дланью, казались похожими на паклю. Кожа приобрела совсем неблагородный темный загар. Взгляд девушки опустился вниз, она рассмотрела мозоли на своих ладонях, ссадины, обломанные ногти. Затем нагнулась, разглядывая босые ноги, открытые бриджами ниже колен. Снова подняла голову и вгляделась в лицо девушки, глядевшей на нее сквозь зеркало.

– Какой ужас, – сокрушенно вздохнула мадемуазель Лоет, никогда особо не думавшая о своей принадлежности к женскому полу. – И что тут можно любить? Нос обветрен, губы сухие, ресницы посветлели, волосы… Ох, маменька.

Неожиданно Тине пришло в голову, что Альен ни разу не видел ее в платье. Отчаянно захотелось, чтобы он взглянул на нее, когда мадемуазель выглядит как мадемуазель, а не как сорванец. Вдруг стало жаль обрезанных волос, густых и блестящих, жаль любимого нежно-голубого платья, и аккуратных туфелек с кокетливыми бантиками тоже было жаль. Схватив гребень, девушка с ожесточением запустила его в волосы, стремясь разодрать спутанные пряди.

Попискивая и бранясь, Тина привела волосы в порядок, затем собрала в хвост, подобрав волосок к волоску, скрепила ремешком и придирчиво оглядела себя снова. В одно мгновение она заметила, что рубашка криво заправлена в бриджи, на жилете осталось пятно от смолы, колени на штанах затерты. Покачав головой, мадемуазель Лоет достала запасной комплект одежды, переоделась, даже свежий платок на шею повязала. Снова оценила себя и направилась к кувшину с водой, чтобы умыть лицо, забрызгала одежду и едва не расплакалась:

– Да что же за растяпа такая. Надо опять переодеваться.

И хорошо, что папенька позаботился о дочери! Тина переоделась во второй раз, опять причесалась и решилась выйти на палубу, волнуясь так, будто ее везли в Благородное собрание на дебютный бал… Подумать только, у нее же даже не было дебютного бала! Девиц вывозили в свет в семнадцать лет, но Тина в это время умудрилась искупаться в реке и простудиться. Лежала дома, тряслась перед визитом их доктора и радовалась, что не придется кривляться вместе с мадемуазель Нири и ее подругами.

Юное создание вышло на палубу, нашло взглядом Альена и нерешительно приблизилось к нему, не зная, как завести разговор и как извиниться за то, что вчера ему наговорила. Неловко переминаясь с ноги на ногу, Тина потянулась и коснулась плеча молодого человека, как раз что-то писавшего в это мгновение.