– Напоминаю вам, адмирал, что господин, топящий ваши корабли, а также корабли ваших французских союзников, не является подданным его императорского величества Николая Павловича. В моих силах лишь передать ему вашу просьбу. Правда, я уверен, что возможности этого мстительного господина ограничены, так что в Тулоне и на Мальте ваши корабли будут в совершенной безопасности.

После этого осталось лишь согласовать русский текст и раскланяться.

Сразу же по возвращении к своим адмирал Лайонс издал приказ: готовиться к эвакуации английского экспедиционного корпуса из Крыма независимо от результатов любых действий союзников, в частности нападения на Кинбурнскую крепость. Эта война стала обходиться слишком дорого. Адмирал Брюа, наоборот, решил не торопиться с решениями, а подождать результатов действий бронированных плавучих батарей.

Мальчишка был тот же самый. Корзинка была та же самая. И всё же охранник твёрдо заявил:

– Стой здесь, я доложу.

Он не успел этого сделать. Появился адмирал Нахимов, которому разрешили гулять, но никак не далее ворот (Мариэла опасалась, что выздоравливающий адмирал может наткнуться на негатора).

Костя отреагировал должным образом: взял корзинку на сгиб левой руки, а правой отдал честь. По счастью, на нём был сильно поношенный картуз.

– Здравия желаю, ваше высокопревосходительство!

– Ишь ты, – одобрительно улыбнулся адмирал, – маленький, а уставы знаешь.

– Так точно, знаю, ваше высокопревосходительство!

– Родственника, что ль, навещаешь?

Адмирал подбородком указал на тару.

– Никак нет, ваше высокопревосходительство, тут подарок для Марьи Захаровны.

Нахимов даже не успел удивиться. Подошла сама госпожа доктор. На её плаще красовался маленький золотой крестик ордена Святого Станислава третьей степени.

– Поздравляю с наградой, Мария Захаровна. Заслужили-с!

– Благодарствуйте, Павел Степанович. Здравствуй, Костя.

– Здрасть, Марь Захарна. Принёс, как обещал. Вам понравится.

Нахимов был заинтригован, хотя старался этого не показать.

Полотно было приподнято.