На совещание, посвященное проблеме кейх’арта, министры собрались только через сутки после сенсационного заявления Костуара. Поправка: те из министров, у кого нашлись время и желание.

В итоге на заседании оказалось лишь четверо министров – трое бурых гоблинов и один зеленый, свернувшийся на стуле в клубок и тихо сопевший в две дырочки. Разбудить его никто не счел нужным – возможно даже, его попросту не заметили. Немудрено потеряться в огромном светлом зале с беломраморными колоннами и столом из натурального дерева, рассчитанным на пять сотен персон. Помещение так и подавляло зримой массой торжественного пафоса – и потому-то развеселые низкорослые министры смотрелись там предельно неуместно.

В Эйкулларии ценили гротеск.

– Ну что, господа, – потянулся Килар Ниргитай. – Думаю, пора наконец что-то предпринять в связи с этой войнушкой. А то как-то неудобно получается: они там возятся, громыхают, дипломатией развлекаются – а мы сидим и ухом не ведем!

Он демонстративно пошевелил ухом.

– Да ну их, – махнул рукой Маарвен Тьонг. – Пусть себе ерундой занимаются, нам-то что? В войны ввязываться – себе дороже, духи предков не простят нам такую дурость.

Третий министр промолчал – на заседание он явился, видимо, сугубо за компанию, и вмешиваться в обсуждение не считал нужным. Вместо этого он увлеченно разгадывал трехмерный голографический кроссворд. Четвертый же продолжал спать.

– Господин Тьонг, вы не врубаетесь в важный политический момент! – нравоучительно поднял костлявый перст Килар.

– Это какой?

Килар немного помолчал.

– Последнее заявление Костуара читывали? – наконец спросил он. – Ничего не звенит?

Тут уже призадумался Маарвен. Даже неизменная улыбка слегка приугасла.

– Нет, – ответил он наконец. – Как-то руки не дошли… А там было что-то интересное?

Ниргитай выхватил из воздуха пергаментный свиток и швырнул в лицо собеседнику. Перехватив документ у самого лица, Тьонг снял печать и углубился в чтение.

– Ну ладно, это давно все знают. Доказали наконец, и что?..

– Ну как же! Эльфы ж, выходит, наши первые конкуренты на черном рынке!

Уставившись друг другу в глаза, министры медленно и синхронно расплылись в самых чудовищных ухмылках из своего арсенала. Со своей патологической страстью к торговле гоблины просто не могли обойти своим вниманием и противозаконную сферу этой деятельности. И, с учетом их природных способностей, быстро стали практически монополистами. Разве что сверхвыгодный рынок наркотиков был недостаточно им подконтролен – хит продаж, кейх’арт, производился неведомо кем, загребавшим большую часть прибыли.