– Вставай. Страж неусыпный. Одевайся.

Печкин поднялся и не знал, куда глаза девать от стыда. Паша Черентай сидел за столом и питался оставшимися пельменями – прежний бомжик-воришка.

Майор тоже был одет и смотрел на журналиста с жалостью.

– Если бы в Зоне. Нас бы уже давно. Расстрелять бы тебя. На воротах. Из поганого ружья.

– Да я как-то неожиданно, – сказал Печкин.

– Нет, – сказал Майор. – Так всегда бывает. С некоторыми. Теперь бы кофе. Крепкого. Мужского рода.

И тут же раздался стук в дверь:

– Артур Иванович! Игорь Моисеевич! Завтракать будете?

– Смотри-ка – имена запомнила! – сказал Печкин. – А я всё никак не привыкну… За что ты меня Моисеичем оформил?

– За дело, – сказал Майор. – Открывай.

Печкин натянул штаны, прошлёпал по ледяным половицам К двери, повернул ключ – и впечатался в стену затылком.

Через две секунды всё было кончено.

Как положено – каски-маски-«абаканы», наручники, шестеро омоновцев и один в гражданском чёрном пальто – самый главный.

Печкин покосился на Майора – дескать, что же ты? Или ты только с бандитами храбрый да умелый? А на своего брата-мента не стоит?

Майор пожал плечами. А на Пашу Эмильевича и смотреть было незачем. Он тут никто. На него и омоновцы не смотрели – заковали и усадили на стул, охранник сзади, как у всех.

Пистолеты лежали на столе. Там же расстелился пояс шахида – сплошная ортопедия на вид, молодец, Мыло. Пластид от поролона на ощупь не отличишь. И его, пояс медицинский, хоть об пол бей. Если они сразу не сообразили про пояс – значит, не профессионалы…

И смертоносный мобильник был тут же…

– Теперь к делу, – сказал главный. Пожилой, с белыми бровями, в старомодной пыжиковой шапке, какие носили раньше все начальники. – Выяснять ваши настоящие имена я не собираюсь. Где деньги?

– Какие. Деньги, – сказал Майор. – Мы не за деньгами.

Белобровый рассмеялся.