— Подпишите, Директор!

— (Нет!)

Он пытался выстроить мощную стену между ней и собой, но камни падали у него из рук. Образ рушился. Одно за одним выключались его физические свойства, заставляя Набу сосредоточиться на этой битве между ними.

— Я переоценила себя, Директор?

Она старалась сдвинуть его руки, как будто они были ее собственные, а он сопротивлялся. Ум его цеплялся за недостроенные стены, обнажался фундамент… Дисциплина Самосохранения… Он обратился к своей памяти. Ключевые модели психической самоизоляции всплыли перед ним, и он начал удаляться в темноту своего Я. Она последовала за ним туда — ТУДА! И разрушила модель, пообещавшую было спасение.

— (Ты не скроешься от меня, Директор! Я слишком сильна. Я сильнее, чем тебе хотелось бы, возможно, сильнее, чем любой из нас.)

Он вновь обрел зрение, но только словно сторонний наблюдатель… Он видел, что она помогает ему обрести видение, и не утратила зрение сама. Невероятно!

— Да, — она хотела, чтобы он слышал ее, она стала и его слухом. Внутри он все еще боролся, но его изможденная и усталая воля начала уступать ее силе. — Многое из того, чему вы учили меня, неверно. Избавьтесь от чувств и сосредоточьтесь на разуме — чушь! Объедините одно и другое, и они усилятся. Это понимаешь, когда нет выбора.

Его руки сжались, потом разжались — по ее воле. Он не мог ни остановить их, ни замедлить движение. Его тело подчинялось ее командам. Это же невозможно!

— Почему? Если мое тело достаточно сильно, я могу подчинить и вашу плоть. Я могу манипулировать и вашим разумом с помощью приведения доводов, логических причин. Так почему же нельзя манипулировать и другим — телом? Ни один человек — ни мужчина, ни женщина — не сможет противостоять мне, если я достаточно собранна. И вы не смогли, — она протянула ему свою просьбу. — Подпишите, Директор.

— (По принуждению…)

— Ваша собственная наука станет вашим крушением. Один телепат не может контролировать другого? Так ли? Подпишите это!

Он все еще боролся, когда его рука брала ручку, боролся, пододвигая к себе бумаги. Отчаянно сопротивлялся, когда она заставила его поставить роспись, — ее луч проник в его мозг и строго следил, чтобы подпись была неподдельной. Он сопротивлялся, но он проиграл.

— Спасибо, Директор. Я знала, что вы согласитесь.

Рука, держащая тряпку, с которой стекает вода, отпускает ее… Анжа расслабилась и освободила его. Он упал на стол перед ней, совершенно опустошенный, словно выжатая ветошь.