О, Большой Салос, это просто невыносимо!

Приближаясь к личным апартаментам Затара, Фериан ощущал, что грызущие его сомнения усиливаются. Затар вызвал его сегодня не для обсуждения психических закономерностей на Ации. Сегодня у него другая цель, которая… пугает. Фериан чувствовал эту угрозу с того самого момента, как покинул свой Дом, потом — когда пересекал Курат, и потом, когда подходил к тяжелой двери, объявив о своем прибытии.

— Входи.

Фериан опустился на колено перед Притьерой, как это требовал его социальный статус. Он ощутил странную радость при мысли о своем подчинении.

— У меня есть для тебя работа, — голос Затара был холоден, на внешнем ментальном слое читалось: «Тебе она не понравится».

— Я — ваш слуга, Притьера.

— Конечно, — Затар подождал с минуту. — Идем со мной. Я хочу кое-что тебе показать.

Фериан поднялся и последовал за ним в ту часть Дома, где были расположены комнаты с оружием, с домашними компьютерами, механическими приборами. Здесь же была огромная комната с множеством книг — настоящих, из бумаги; по стенам развешаны картины древних художников, предметы утвари давних эпох украшали полки. Здесь же трудились люди — большинство занималось археологическими находками, расположенными на столах. Было видно, что Затар явно заинтересован раскопками на Гарросе.

— Сюда, — Притьера указал на металлические двери, которые отворились при его приближении. За ними несколько человек работали над чем-то. Картина? Но Фериан не мог точно разглядеть — поверхность поблескивала от света, падающего под углом.

— Уходите, — приказал Затар. Они подчинились тотчас же, оставив двух браксана наедине. Затар запер двери, включил звуконепроницаемую систему.

— Она была обнаружена в столовой охотничьего дворца — когда-то там было поместье Харкура. Картина сохранилась хорошо, если учитывать ее возраст. Спасибо за это сухому воздуху Гарроса. Сейчас проводится молекулярная реставрация, — он посмотрел на Фериана. Его тело напряглось, но голос был тверд, как всегда. — Взгляни, Фериан.

Тот медленно приблизился. Поведение Затара его удивляло. За все время их знакомства Притьера еще никогда не бывал так взволнован. Что-то необычное заставило напрячься весь его ум и все его тело. Фериан принял положение, при котором блестящая поверхность не отсвечивала. И застыл у портрета, который чуть было не похоронили века и память. Он задрожал…

— Хаша… — Фериан протянул руку, чтобы коснуться старой краски там, где реставраторы уже закончили обработку. Если только это правда… — Подделка? — выдавил он с дрожью в голосе.