Дракон выразительно посмотрел на следующего уборщика, но остановился, услышав презрительное:

— Можешь порвать всех, чешуйчатая ты зажигалка, но единственное, чего добьешься, — ляжешь спать грязным.

И выдал протяжное, очень злое рычание.

— Кого ты убил сегодня? — продолжил Схинки. — Не хочешь отвечать? Я тебе скажу: ты убил челов. Догнал самолет и разорвал его…

Антрэй удивленно уставился на обезьяну.

— Заурд велел приглядывать за тобой, — спокойно ответил Схинки на невысказанный вопрос. — Я знаю о тебе все, ящерка: где ты шляешься, что делаешь и о чем думаешь. Да, я прекрасно знаю, что варится в твоем лупоглазом котелке, но меня заботят не твои примитивные мысли, больше похожие на алгоритм муравья, а оборудование острова, потому что, если челы или Великие Дома его обнаружат…

Дракон развернулся, склонил голову к обезьяне и зарычал с такой угрозой, что вздрогнули даже големы.

— Только не надо вопить, — поморщился Схинки. — Я и не такое видел. К тому же из твоей пасти несет, будто из выгребной ямы…

А в следующий миг разъяренный Антрэй выдохнул в него поток пламени.

Нет, не в него.

Дракон пребывал в настоящем бешенстве, но не хуже обезьяны знал, чем ему грозит непослушание, поэтому в последний момент изменил наклон головы, и огненная волна прочертила линию через все логово и врезалась в противоположную стену, оставив на скале черный ожог.

— Ты меня не сожжешь, — дерзко сообщил Схинки, который во время атаки не пошевелился и даже не вздрогнул.

Антрэй щелкнул хвостом и в ярости принялся царапать каменный пол когтями.

— Я знаю, что не сожжешь, ящерица.

Дракон изверг еще один поток пламени, но он получился намного слабее предыдущего. Зверь понял, что проиграл, и это ему не понравилось.

— Хватит хвастаться зажигалкой, на настоящую драку может не хватить.

Антрэй вскинул голову, издал протяжный вой, затем отшвырнул големов и принялся устраиваться в гнезде. Прекрасное настроение, в котором он вернулся с прогулки, было безнадежно испорчено.

А Схинки постоял, наслаждаясь очередной победой над диким зверем, поздравил себя с тем, что не был ни сожжен, ни съеден, подошел к Антрэю и негромко произнес:

— Я знаю, что заурд научил тебя осторожности, ты улетаешь далеко от острова и нападаешь только после того, как достоверно убедишься, что тебя никто не видит. Но нельзя убивать слишком часто: если челы заподозрят неладное и решат, что здесь действует дерзкая банда пиратов, они начнут масштабные поиски и обязательно высадятся на наш остров. Мы, конечно, сумеем отвести им глаза, но зачем до этого доводить? В конце концов, мы еще не захватили мир и должны вести себя осмотрительно.