— Потому что он не дурак.

— Кстати! Ты говорил с ним так, словно он понимает каждое слово.

— В общих чертах понимает, — подтвердил Схинки, почесывая волосатый живот. — Драконы обладают довольно развитым мозгом и прекрасно обучаются. Ну и заурд слегка подправил Антрэю голову, чтобы его ящерица стала намного умнее остальных.

— Это возможно?

— До определенного предела. Ты наверняка понимаешь, что заурд ценит Антрэя именно как дракона, и не собирается превращать во что-то иное.

Схинки помолчал, видимо, раздумывая, стоит ли и дальше откровенничать с доктором Далеб, и продолжил:

— Я не знаю, Катрин, повезло тебе или нет в том, что ты узнала о магии и стала приближенной заурда. Сейчас ты восхищена происходящим и жадно впитываешь новые знания. Ты действительно оказалась выше прочих челов, но должна понимать, что рядом с заурдом тебе придется принять многие вещи, которых в твоей жизни не было или они кажутся тебе чудовищными.

— Например? — тихо спросила доктор, догадываясь, что услышит.

И не ошиблась.

— Например, безжалостность, — прежним тоном ответил Схинки. — Чужая смерть не должна тебя волновать, и ты… И ты должна быть готова убивать.

— Почему?

— Потому что Ярга — великий император, он воин и правит воинами, он — Повелитель драконов, черт возьми! И рядом с ним стоят лишь те, кто не боится пролить кровь.

* * *

— Для чего Ярге нужны морские драконы? — неожиданно спросила Инга.

— Э? — Латони сразу повернулся к молоденькой ведьме, но с ответом не нашелся.

Яна тоже промолчала, и это дало рыжей право счесть, что она подняла действительно важный вопрос.

— Не спорю: мы разработали стройную, логичную, непротиворечивую версию, — продолжила она, по очереди разглядывая спутников. — Но забыли дать ответ на самый важный вопрос: зачем это ему? Ради чего Ярга вкладывает грандиозные средства и рискует, проникая в заповедник драконов? Что ему нужно?

— Война, — отрезал бравый лейтенант гвардии. — Разве непонятно?

— С войной как раз все понятно, — вздохнула рыжая. — Драконы зачем? Что они могут против авианосцев?

— А что авианосцы могут против них? — задала встречный вопрос Маннергейм.